Политика обмана - страница 27

«Нарастание государственного насилия в форме прямых репрессий (аресты, суды, высылки и т.п.) сопровождалось усилением роли карательных органов, выдвижением на передний план ОГПУ. Если в 1928 г., как мы видели, еще пытались ограничить непосредственное участие ОГПУ в операциях, связанных с хлебозаготовками в деревне, то с осени 1929 г. именно этот орган политических репрессий начинает играть главенствующую роль и здесь, причем не в качестве органа защиты от политически враждебных сил и действий, например, соответствующих форм крестьянского сопротивления. ОГПУ поручается осуществление репрессий в хозяйственной сфере и к тому же против не запрещенной законом деятельности». [308, с. 62].

«В 1930 году план Сталина по ликвидации свободного крестьянства и созданию военной промышленности за его счет начал реализовываться в полном масштабе. Крестьяне должны были идти в колхоз либо подлежали заключению в лагеря с выселением семей в районы Урала, Сибири, Казахстана или Севера, где они становились строителями новых промышленных центров.

[...] проект постановления «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» 26 января 1930 г. был передан в Политбюро и 30 января утвержден ЦК ВКП(б). […]. Публикуемые в томе материалы комиссии, хранящиеся в Российском государственном архиве экономики (ф. 7486) и в Центральном архиве ФСБ РФ (ф. 2), позволяют восстановить картину выработки самого жестокого постановления, жертвами которого стали сотни тысяч крестьянских семей, миллионы человеческих жизней». [318, стр. 10]. (Н. Ивницкий).

«Сводки ОГПУ о ходе коллективизации и раскулачивания ежедневно посылались Сталину, а с 7 февраля по его указанию рассылались всем членам и кандидатам Политбюро и секретарям ЦК. Большой интерес в этой связи представляют публикуемые в томе материалы ОГПУ о выселении раскулаченных (2-я категория) из Украины, Северного Кавказа, Урала, ЦЧО, Поволжья. Особое место среди этих материалов занимает доклад начальника оперативной группы ОГПУ Пузицкого от 6 мая 1930 г. об итогах выселения кулацких хозяйств второй категории из районов сплошной коллективизации (док. № 162). Кроме того, в Сибири, Казахстане и на Урале производилось переселение раскулаченных внутри краев в необжитые северные районы.

Районами выселения раскулаченных были определены Северный край, Урал, Сибирь и Казахстан. Правда, в первоначальном плане, посланном в феврале Сталину, Сибирь и Казахстан не значились районами вселения раскулаченных. Сталин, ознакомившись с планом, написал: «Казахстан и Сибирь, как районы вселения, отсутствуют. Надо их включить». И 16 февраля телеграфирует секретарю Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе о необходимости принятия 15 тыс. семей. Одновременно он требует, чтобы Северный край принял 70 тыс. семей, а не 45 тыс., как предусматривалось первоначально. Уралу предписывалось разместить 20 тыс. семей вместо 15 по плану. Следовательно, общее количество выселяемых должно было составить не 60 тыс., а 105 тыс., причем вселение должно быть закончено весной 1930 г. Фактически к маю 1930 г. было выселено 98 тыс. семей, насчитывавших 500 тыс. человек. Всего же, по данным справки Управления госдоходами НКФ СССР, к лету 1930 г. было раскулачено более 320 тыс. хозяйств (док. № 189). Наряду с раскулачиванием и выселением производились массовые аресты глав семейств, хозяйства которых были отнесены к кулацким первой категории. В первой половине 1930 г. было арестовано 140 тыс. человек. Следовательно, вместо 49–60 тыс., намечавшихся постановлением ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. было арестовано, осуждено и заключено в концлагеря в 2,5–3 раза больше.» [318, стр. 19].

«Из общего числа раскулаченных в 1930 г. примерно в 400 тыс. семей, 115 231 семья (559 532 человека) было выселено, а более 200 тыс. раскулаченных семей в один миллион человек оставались на месте. Часть из них разбежалась («распылилась»), других ждала участь ранее сосланных семей.

Документы ОГПУ дают представление не только о выселении и размещении раскулаченных на новых местах вселения (Северный край, Урал, Сибирь), но и об использовании и положении спецпереселенцев. О положении сосланных крестьян в Северном крае можно судить по донесению старших инспекторов в Наркомздрав и НКВД (док. № 129), сообщавших, что пункты расселения не пригодны для жилья, бараки «совершенно не приспособлены для житья семьями с малыми детьми — с земли снег не убран, первые нары на земле (снегу), крыша просвечивает», «во многих бараках устроено до 5 ярусов», «вшивость колоссальная» и т.д. В таких условиях жили в Архангельске 24 тыс. ссыльных, в Вологде — 20 тыс. человек. Трудно заподозрить в необъективности инспекторов Наркомздрава и НКВД». [318, стр. 25].