Политика обмана - страница 49

Гитлеровские дипломаты не скрывали перед своими советскими коллегами, что новые тенденции в советской национальной политике и идеологии являются одним из мотивов, способствующих советско-германскому сближению. В зондажной беседе с временным поверенным в делах СССР Астаховым, состоявшейся 26 июля 1939 года, чиновник германского МИДа Шнурре, говоря о смягчении идеологических противоречий между СССР и Германией, связывал это с изменениями, произошедшими за последние годы в политике и идеологии советского руководства. “Значение Коминтерна, — утверждал он, — оказалось перекрыто Политбюро, которое теперь проводит совершенно новую политику, чем в то время, когда доминировал Коминтерн. Слияние большевизма с национальной историей России, которое выразилось в прославлении великих действий и деятелей России (празднование битвы под Полтавой, чествование Петра Первого, битвы на Чудском озере Александра Невского) действительно изменило международное лицо большевизма, как мы это видим, особенно когда Сталин отложил мировую революцию на неопределённый срок. При таком состоянии дел мы увидели теперь возможности [улучшения советско-германских отношений — В. Р.], которых не видели раньше”». [338]. В. Роговин. «Мировая революция и мировая война».

Эта цитата показывает, что изменения, внесенные Сталиным во внутреннюю и внешнюю политику, находились в полном согласии с условиями Гитлера, позитивно воспринимались и внимательно отслеживались немецкими дипломатами.10.2.5. Борьба за войну и против политики мира

Продолжим анализ программной речи Сталина 3 марта 1937 года. Вот как в ней Сталин сформулировал свое отношение к «троцкистам».

«Товарищи! Из докладов и прений по ним, заслушанных на пленуме, видно, что мы имеем здесь дело со следующими тремя основными фактами.

Во-первых, вредительская и диверсионно-шпионская работа агентов иностранных государств, в числе которых довольно активную роль играли троцкисты, задела в той или иной степени все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные.

Во-вторых, агенты иностранных государств, в том числе троцкисты, проникли не только в низовые организации, но и на некоторые ответственные посты.

В-третьих, некоторые наши руководящие товарищи, как в центре, так и на местах, не только не сумели разглядеть настоящее лицо этих вредителей, диверсантов, шпионов и убийц, но оказались до того беспечными, благодушными и наивными, что нередко сами содействовали продвижению агентов иностранных государств на те или иные ответственные посты. Таковы три бесспорных факта, естественно вытекающие из докладов и прений по ним. [...]

Реставрация капитализма, ликвидация колхозов и совхозов, восстановление системы эксплуатации, союз с фашистскими силами Германии и Японии для приближения войны с Советским Союзом, борьба за войну и против политики мира, территориальное расчленение Советского Союза с отдачей Украины немцам, а Приморья — японцам, подготовка военного поражения Советского Союза в случае нападения на него враждебных государств и как средство достижения этих задач — вредительство, диверсия, индивидуальный террор против руководителей советской власти, шпионаж в пользу японо-немецких фашистских сил — такова развернутая Пятаковым, Радеком и Сокольниковым политическая платформа нынешнего троцкизма». (Выд. — Авт.) [337]. (И. Сталин, Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 года).

Здесь жирным шрифтом выделены фрагменты текста, которые Сталин явно сам хотел подчеркнуть, повторяя их несколько раз. Кроме того, выделены внешнеполитические аспекты обвинений в адрес «троцкистов». Но прежде чем перейти к анализу процитированного текста, зададим один вопрос. На кого здесь набросился Сталин? На троцкистов? Но сам Троцкий находился далеко в Мексике. Его последователи тоже были где-то далеко. Нет, эта речь была направлена не против них. Эта речь была направлена против тех, кто был рядом со Сталиным, против коммунистов вокруг него. Их Сталин называл троцкистами. И против них были уже подготовлены и шли политические процессы. Из тех, кто на пленуме слушал и обсуждал эту речь Сталина, мало кто пережил