Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке - страница 25

— И, что еще важнее, на этот раз наша совесть будет чиста, — добавила Делла.

— О, конечно, — сказал Мейсон. — Совесть у нас всегда чиста. Только иногда мотивы не ясны и приходится кое-что скрывать.

— Да. И порядочно, — заметила Делла. — Куда пойдем?

— Куда-нибудь в ресторан, подальше от бюро. Чтобы полиция не вытащила во время обеда и не пришлось оставить все на тарелке.

Они прошли по коридору мимо агентства Пола Дрейка, спустились на лифте, и Мейсон подозвал такси.

— Оставим машину у дома, — объяснил он. — Полиция поймет, что мы вернемся. Это сохранит им энергию и массу времени.

Они уселись за столик в маленьком ресторанчике в нескольких кварталах от бюро. Здесь было спокойно и тихо. Столики прятались в нишах, еда-была вкусной. Через час, выпив кофе, Мейсон спросил Деллу:

— Как самочувствие? Не боишься встретиться лицом к лицу с полицией?

— Могу встретиться лицом к лицу с кем угодно.

— Тогда пошли.

К бюро подъехали на такси. Мейсон небрежно спросил ночного лифтера:

— Меня никто не спрашивал, Сэм?

— Нет, сэр, никто, — ответил Сэм.

Мейсон и Делла обменялись взглядами, и Мейсон предложил:

— Зайдем к Полу.

Пола Дрейка застали в его личном кабинете за столом с несколькими телефонами.

— Что узнал? — спросил Мейсон.

— О револьвере. Его продали кому-то с гор. Сто тридцать миль отсюда. Фирма называется «Рашинг-Крик мер-кантайл компани».

— А кому перепродала его эта «Компани»?

— Не знаю. Это какая-то дыра. Я ничего не мог предпринять по телефону.

— Черт побери, я должен это знать, — сказал Мейсон. — Рашинг-Крик? Это место в горах. Там небольшое курортное местечко, есть и лесоразработки…

— Да. Туда приезжает много рыболовов, любителей форели, а также отдыхающие, чтобы устроить пикник или в горный лагерь.

— Действуй дальше, — попросил Мейсон. — Быть может, что-нибудь выяснишь. Что узнал об Аргайле и его шофере?

— В доме Аргайла темно, — ответил Дрейк. — Я послал двоих что-либо узнать о шофере.

— Хорошо, Пол, продолжай в том же духе и дай знать, когда что-нибудь выведаешь.

Мейсон с Деллой отправились в свое бюро.

— Что ж, Делла, полиция должна долго с ней провозиться.

— Она расскажет о вас?

— Я посоветовал говорить все.

— Думаете, послушает?

— Должна. Я был с ней, когда нашли труп.

Мейсон открыл дверь в свой офис, зажег свет, уселся и начал барабанить пальцами по столу.

— Знаешь, Делла, останься тут и охраняй крепость. Я быстренько съезжу в больницу и расскажу Бобу Финчли, как нам повезло. Если нагрянет полиция, скажи,

что ждешь меня, а я занимаюсь раненным в аварии. Можешь подготовить почву. Покажи объявление в «Блейд», расскажи, что произошло, и дай прочитать полученные нами письма. Пусть осмотрят ключи.

— Рассказать об Аргайле?

— Конечно. Все.

— Хорошо, — сказала она, — подожду полицию и займусь с ними. Это будут люди из. отдела убийств?

— Да. Скорее всего лейтенант Трэгг.

— Он мне нравится.

— Не попади впросак, — предупредил Мейсон. — Он умен.

— Какая разница, если мы собираемся рассказать все?

— Наверное, никакой, — улыбнулся он. — Просто я не привык к юридической откровенности. Он, наверное, будет так же изумлен, как и я. Подумает, я что-то скрываю, и встанет на уши, дабы узнать, что именно… Ну ладно, Делла. Иду.

Мейсон шел по покрытому линолеумом коридору больницы. Пациентов начали готовить ко сну. Свет уменьшили, в помещениях тишина, только слышался шелест накрахмаленных фартуков персонала, бесшумно двигавшегося на резиновых подошвах. Мейсон шел на цыпочках, чувствуя себя непростительно здоровым.

Увидев его, дежурная сестра нахмурилась и резко начала:

— Нельзя навещать больных после… — Узнав его, улыбнулась и продолжила: — Ваш клиент чувствует себя сегодня очень хорошо, мистер Мейсон.

— То есть?

— Уже беспокоится, что не сможет оплатить счет из больницы.

— Я же сказал ему, что займусь этим.

— Да, но он не хочет этого. Вы к нему очень добры. Он тревожился, что не знает, кто на него налетел. Эти водители, которые убегают после аварии, просто отвратительны.

— И что же улучшило его настроение?

Она улыбнулась.

— К нему приходил тот, кто на него налетел. Он признался, что поступил плохо, и обещал сделать все, чтобы исправить ошибку.