Поместье «Снигири» - страница 18

– Водка-то тебе зачем с утра?

– Чтобы протереть импровизированные ёмкости для сбора образцов, – терпеливо ответила Елена.

Напарник ушёл завтракать, пообещал вернуться быстро.

Глубоко вдохнув влажный воздух, Лена взглянула на часы и мимолётно удивилась: всего половина десятого? А казалось, прошло часа три с того момента, как она выглянула в окно и увидела труп. Потом сжала в руке записывающий кристалл и начала размеренно надиктовывать текст по знакомой схеме, за пятнадцать лет работы въевшейся в кровь.

«Осмотр начат в девять часов тридцать шесть минут. Проводится при естественном освещении, в пасмурную погоду с небольшим мокрым снегом, температура воздуха плюс два градуса…»

Зафиксировала расположение тела, описала одежду, сделала снимки со всех ракурсов. Взяла образцы тёмного месива вокруг головы: это кровь со снежной кашей, да, но может быть и ещё что-то? Лишь бы стражники побыстрее прибыли вместе с экспертами, сама она анализы не проведёт. Странно, крови мало, слишком мало для повреждения головы. Обычно куда больше бывает…

Наконец, вздохнув, с трудом перевернула тело, порадовавшись про себя, что куртка не смёрзлась насмерть со льдом под ней.

Странное выражение сохранялось на лице Стеллы: будто только что она победила в каком-то трудном споре или выиграла партию в покер, такое плохо скрытое торжество.

– С кем же ты разговаривала перед смертью? – спросила Елена.

Ответа почему-то не было…

Пока отставной старший инспектор Асканова описывала место происшествия, а её напарник методично поглощал оладьи, дом не впал в спячку. В своей комнате Корнелий Васильев писал что-то на большом холсте, по гостиной расхаживал сделавшийся вдруг чрезвычайно деятельным адвокат Левинсон, подробно описывая процессы над убийцами, в которых ему приходилось участвовать. Тихо плакала, сидя в кресле, Лиана.

Где-то между вторым этажом и чердаком, между былью и небылью, сидели на мешке с ароматным сеном двое. Изящная фигурка одного, обладателя длинных ушей и рыжих волос, была облачена в ярко-зелёную шёлковую рубашку, кожаные штаны и расшитые бусинами сапожки. Второй, бородатый и кряжистый, оделся в клетчатую рубаху и потёртые джинсы, нимало не контрастировавшие с валенками.

– Неужели ты не видел, что произошло? – недоверчиво спросил Гай.

Мефодий Варламович помотал бородой.

– Ты пойми, то, что в доме происходит, я чувствую. Ну, вот ты ощущаешь свою руку или ногу?

Пикси покрутил сапожком и кивнул:

– Чувствую, конечно. Но… как бы это сказать? Не осознаю ежеминутно,

– Во-от! – домовой поднял палец. – Так и я, если мышь где-то пакет с крупой подгрызает, или доска гнить начала, или холодильный амулет на кухне отказал, это всё я сразу узнаю. А пока всё в порядке, так что ж волноваться? Я, как и все, по ночам сплю! Ну вот, а то, что вне дома, вижу не всегда.

– Не всегда, а когда? – тут же прицепился Гай.

– Во-первых, если что-то происходит с хозяином, – принялся загибать пальцы домовой.

– И далеко ты его воспринимаешь?

– Нет, – насупился Мефодий. – Недалеко, метров пятьсот. Он же обряд не провёл, будто и нету меня… Ладно, это моё дело. Во-вторых, я могу увидеть, что происходит вне дома, если там какое-то магическое действо проводится, или иное колдовство сильное. В-третьих, если делается что-то во вред дому. Ну, не знаю, поджигать собираются!

– Поня-атно… – задумчиво проятнул Гай. – А когда эту тётку по голове лупили, это, значит, дому не во вред?

– Как по мне, так только на пользу… – нахохлившийся домовой стал похож на замёрзшего воробья. – Но хозяин там не был, это точно.

Что-то дожёвывая и одновременно застёгивая куртку, Андрей спустился с крыльца и повернул за угол.

Напарница сидела на корточках возле тела и что-то внимательно разглядывала.

– Лен? – спросил он, подойдя ближе. – Что-нибудь нашла?

– Посмотри на синяк, – ответила она. – Он вовсе не на виске, а на скуле, и можешь мне поверить – не сегодняшний, я по цвету вижу.

– Не поверю, что Корнелий её мог ударить, – помотал головой Андрей. – Что вообще он мог бы ударить женщину, любую.

– Во всяком случае, об этом надо его спросить, – Лена поднялась, отряхивая руки. – Ну, вроде бы я всё зафиксировала, что могла. Вопрос, что теперь с телом делать?