Пора что-то менять - страница 22

С ними не приходится долго возиться. Я просто делаю так, чтобы оставаться дома для них было еще страшнее. Прямо с порога я говорю: «Привет? Не правда ли, подходящий денек, чтобы позаниматься изгнанием бесов? Там, снаружи, так страшно —так что давай-ка поиграем с тобой, а?»

Я люблю работать в психбольницах. Тамошней публике некуда деться. И мне это на руку. Приезжаю я в одно такое место, а доктора начинают мне рассказывать, какие невыносимые у них больные. А я думаю: «Черт, да они же ничего еще толком не видели!»

Не знаю, слыхал ли кто-нибудь из вас историю о Милтоне и Иисусе Христе. Из всего того, что Милтон мне рассказывал, это единственное, чем я еще не воспользовался. Он взглянул на пациента и сказал:

— Я слышал, ты был плотником?

— Да, — ответил тот.

На следующий день Милтон спросил:

— Ты ведь считаешь, что людям нужно помогать?

И отправил его с другими ребятами поработать на заднем дворе больницы. Вот они и вылечили его, — Милтон тут ни при чем! Представьте себе бригаду простых деревенских парней из Аризоны. Попробуйте им только сказать, что вы— Иисус Христос. Начнем с того, что большинство из них баптисты. Они достанут свои ножи, посмотрят на вас прищурившись — и вашей шизофрении как не бывало!

Так или иначе, это сработало. А когда участники одного из моих тренингов сказали мне, что у них есть клиент, который считает себя Иисусом Христом, заворачивается в белые простыни и все такое прочее, у меня вырвалось: «У-у-ух!»

Я сделал простую вещь: съездил в магазин и купил плотницкий пояс, два больших бруса — 4 на 6 и 4 на 4 дюйма, кучу гвоздей — знаете, таких больших, чуть ли не в фут длиной, — и обзавелся пятифунтовым деревянным молотком.

Захожу. Этот парень лежит в своей кровати. Я беру рулетку и измеряю его в длину. Потом развожу его руки в стороны и ставлю на каждой мелом крестик. Он на меня смотрит. Тогда я кладу брусья крест-накрест на пол, вынимаю молоток и принимаюсь сколачивать их вместе. Бах! Бах!

Парень подается вперед и спрашивает: «Что вы делаете?» А я поднимаю голову и говорю: «Вы — Иисус Христос, не так ли?» А он: «А почему вы спрашиваете?» «Да так, не важно»,—отвечаю. Бах! Бах! Беру я, значит, парочку этих самых гвоздей, кладу один с одной стороны, второй — с другой, смотрю на его руки, и у меня как будто слюнки начинают течь из уголков рта. Поворачиваюсь к нему и говорю: «Я еврей! Скоро Пасха. Завтра— Великая Пятница. Хе-хе». А он: «Подожди! Я шизофреник! Это просто психическое расстройство!» А я кричу: «Все так говорят!»

Вот тогда-то он и нажимает кнопку звонка и орет: «Я здоров! Я вылечился! Заберите меня отсюда!» Да уж, пожалуй, продавать автомобили несколько легче.

Когда заходит речь о шизофрении, специалисты говорят, будто шизофреники теряют соприкосновение с реальностью. Соответственно, лечение состоит в том, чтобы их в это соприкосновение привести. Но я-то физик и знаю, что обнаружить «реальность» нам не под силу. Поэтому мне пришла в голову мысль сделать реальным то, во что они верят. Если больной верит, что за ним гонится ЦРУ, — позвоните в ЦРУ: пускай они за ним приедут. Думаю, так будет правильно.

Подлинное удовольствие

В каком-то смысле все мы шизофреники, когда считаем, что не можем получать удовольствие от чего-либо. Многие из нас не получают удовольствия от того, чем зарабатывают себе на хлеб. Обычное дело — мы ведь занимаемся этим каждый день!

Зато мы получаем удовольствие от идиотских вещей. Люди наслаждаются прыжками с парашютом. Только подумайте!

В субботу у них выходной, и что они делают? Забираются в самолет и выпрыгивают оттуда. Они думают: «Сходить, что ли, куда-нибудь и натанцеваться до упаду? А может, лучше попрыгать с самолета? Гм-гм, пожалуй, прыгну с самолета!»

Другие позволяют тащить себя за лодкой на веревке, стоя на паре досок... — ради удовольствия! А ведь когда-то подобное «купание под килем» служило суровым наказанием для бывалых моряков.

Некоторых буквально бросает в дрожь от собирания марок. Их пробирает дрожь до мозга костей! Они вооружаются увеличительным стеклом, чтобы как следует все рассмотреть. И если окажется, что одна отличается от другой, они приходят в