Порочная игра - страница 41

Но он тоже был силен. Он шагнул к ней, крепко схватил ее за плечи и слегка встряхнул.

— И вы поверили, что я на такое способен? Что я сделал такого, чтобы создать о себе впечатление подлеца? Вы предложили мне расплатиться с вами за ночь, и я проглотил это оскорбление, но то, в чем вы обвиняете меня сейчас… Это немыслимо! — Он отшатнулся от нее, провел рукой по своим до неприличия коротким волосам. — Вы поверили, что я… О Боже, я даже не могу это произнести, я так… — Он осекся, махнув рукой, зашагал по комнате, словно зверь в клетке.

Даже в разгар страстных объятий Вейн так не выдавал своих чувств. Сара никогда не видела его таким. Она могла бы поклясться, что он не лукавит: что он в ужасе от предъявленных ему обвинений.

О Боже. Ей вдруг стало нечем дышать. Она прижалась спиной к стене, чтобы не упасть.

Разве она не подозревала все это время, что Бринсли лгал ей насчет угроз? Но когда Вейн подтвердил, что он предложил десять тысяч фунтов за ее услуги, Сара забыла сомнения. И она точно не думала об этих пресловутых десяти тысячах, когда он держал ее в объятиях. Когда он целовал ее, беспомощную, обезумевшую от желания.

Вейн остановился и, прислонившись к спинке дивана, покачал головой. Его массивные плечи тяжело опустились. Он выглядел поникшим, разбитым, словно не мог оправиться от нанесенного удара.

Когда самообладание вернулось, Вейн поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.

— Вы пришли в мой дом не для того, чтобы соблазнить меня?

Сара замерла.

— Вы решили, что я пришла для этого? — Как это самонадеянно, как похоже на него! — Нет, не для этого. Я пришла сказать вам… — Она замолчала и закрыла глаза. «Я пришла сказать вам, чтобы вы катились к черту со своим предложением и со своими угрозами».

Но если она признается в этом, то проиграет. Он догадается, что она желала близости не менее страстно, чем желал этого он. А может, и более.

Нет, несмотря на боль и страстный голод в этих темных глазах, Сара никогда не признается в том, как он очаровал ее. Не расскажет, как его нежность и страстность лишили ее желания сопротивляться, прогнали прочь всякие мысли о принуждении. Лучше пусть Вейн верит в то, что она была с ним лишь потому, что он вынудил ее.

Сара открыла рот, чтобы подтвердить это, но не смогла произнести ни слова. Вейн выглядел так, словно она прострелила ему сердце, и она вдруг почувствовала, что не вправе причинять ему еще больше боли. Внезапно Сару охватило желание взять его лицо в ладони и нежно погладить, прогнать печаль. Ей так захотелось прижаться губами к его губам и заставить забыть обо всей той боли, что она ему причинила.

О, что за проклятие быть женщиной, жертвой это нежной слабости! А Бринсли еще даже не опустили в могилу.

Саре было стыдно. Стыдно так, что стало трудно дышать.

— Вначале я не поверила, что вы на такое способны, но, Бринсли был так убедителен. — Он действительно побуждал ее пойти к Вейну. Зачем только Бринсли затеял эту игру! — И вы, — сказала она, ткнув пальцем в Вейна, — вы признали, что так оно и было. Вы сказали…

— Я никогда не говорил, что угрожал вам нищетой, — процедил Вейн. — Кем вы меня считаете!

Вейн был убит тем, что она отдалась ему не по своей воле. Она могла понять его чувства.

— Но предложение! Десять тысяч фунтов. Мы говорили о них. Я помню, мы говорили!

Он слушал ее вполуха.

— Почему вы не сказали мне? Если бы я все это знал, я никогда бы не повел себя с вами так, как повел.

Сара возмутилась.

— И если бы вы были столь любезны сказать мне, что вы никогда не делали и никогда не принимали никаких предложений относительно меня, я бы тут же покинула ваш дом!

Он дернул головой, как от пощечины. Его губы были крепко сжаты. Он медленно выдохнул и провел ладонью по лицу.

— Вы правы. Часть вины лежит на мне. Я ничего такого и не предлагал, но — да, я подыграл вам, когда вы подняли эту тему. — Он смотрел ей прямо в глаза и буравил взглядом. Потом вдруг заморгал и взмахнул рукой. — Вы были там, в моей спальне, и я желал вас.

Он шумно втянул воздух.

— Я думал, что вы тоже этого хотите. Я думал, что вы пришли, чтобы соблазнить меня. И я убедил себя…