Портрет предателя - страница 15
Зигурд вел своих спутников сквозь беснующуюся толпу, стараясь держаться подальше от узких переулков. Ноги беглецов постоянно спотыкались о чьи-то руки, ноги, головы, тряпье и обломки, поскальзывались в лужах крови. Так они добрались до канала. На мосту было не протолкнуться от жаждущих крови зевак. Течение несло в море тела мертвых вперемешку с живыми, которые пытались спастись от расправы. В них стреляли из пистолетов и ружей, и когда очередная жертва уходила под воду с простреленной головой — скопище разражалось ликующими криками:
— За Хейдерон!
— Смерть ангалонцам!
В нижней части города народу было поменьше — основная масса устремилась грабить дворец и богатый район. Зигурд и его спутники добрались до рыночной площади. В ее центре полыхал огромный костер, в который бросали обломки мебели, тряпье, мертвецов и еще живых людей. Воздух был пропитан дымом, гарью и отвратительным смрадом горелого мяса.
С колокольни собора раздались громкие крики. Чье-то тело пролетело мимо беглецов и глухо шлепнулось к их ногам. Во все стороны брызнула кровь, голова раскололась, и глаза вывалились из орбит. Доминику стошнило прямо на землю.
— Сюда! — Зигурд свернул в узкий переулок, ведущий в хейдеронский квартал.
Улицы бедного района были сумрачны и пустынны, лишь кое-где слышался отдаленный лай собак. Похоже, все население пребывало сейчас в верхнем городе, грабя и убивая своих сограждан. Из темных углов несло помоями и нечистотами, продавленная мостовая была сплошь покрыта лужами и рытвинами, но здесь хотя бы не было крови и мертвецов!
Беглецы долго петляли по узким извилистым закоулкам среди обшарпанных стен, пока не остановились перед неприметным одноэтажным домом с подслеповатыми окнами. Зигурд отпер замок, они вошли внутрь, миновали тесную прихожую и очутились в маленькой комнатушке.
Наемник достал из кармана огниво и зажег огарок свечи на подоконнике. В ее тусклом свете глазам Доминики открылась нехитрая обстановка. Слева — закопченный очаг, справа — две койки, у окна — деревянный стол с покосившимися стульями, а на стенах — грубо сколоченные полки. Было очевидно, что здесь долго никто не жил — в воздухе витал запах пыли и затхлости.
Доминика обессилено рухнула на стул и закрыла лицо руками. Ее затрясло так сильно, что стало слышно, как стучат ее зубы. Себастьян присел рядом и обнял ее за плечи.
Зигурд открыл покосившиеся дверцы стенного шкафчика, достал оттуда мутную бутылку и три стакана. Белесая жидкость плеснулась в стаканы, в один наполовину, в два— до краев. По комнате поплыл резкий запах спирта.
Наемник протянул стакан Доминике.
— Пей!
Она сделала глоток, икнула, и через секунду ее вырвало на пол. Когда спазмы отпустили, хейдеронец вновь протянул ей стакан.
— Пей! Сейчас пойдет лучше!
Она медленно подняла голову. Ее бледное измученное лицо было измазано кровью и рвотой.
— Не хочу!
— Оставь ее в покое! — вмешался Себастьян.
Зигурд повернулся к нему и устало произнес:
— Ей надо поспать. И тебе тоже не помешает. Давай! — он протянул спиртное ему.
Тот какое-то мгновение поколебался, затем схватил стакан и залпом осушил его.
— Ох! — он резко потряс головой. — Ну и дрянь!
— Хейдеронский самогон, — сказал Зигурд. — Извините, другого снотворного у меня нет. Выпей, Скилик, тебе полегчает.
Доминика зажала нос рукой, зажмурилась и влила в себя содержимое стакана. Крепкий алкоголь ударил в нос и обжег горло. По телу заструилось расслабляющее тепло, а комната внезапно поплыла перед глазами.
Зигурд указал на продавленную кровать, прикрытую ветхим одеялом.
— Ложитесь спать!
Кузены, пошатываясь, подошли к постели и, не раздеваясь, рухнули на нее. Она была такая узкая, что они с трудом поместились на бугристом матрасе. Себастьян лег у стены, а Доминика с краю. Юноша прижал ее к себе, чтобы она не упала. Через несколько минут они уснули, а точнее сказать — впали в забытье, одурманенные крепким алкоголем.
Зигурд залпом опрокинул стакан самогона и улегся на соседнюю койку.
11. Рассвет
Доминика с трудом разлепила глаза. Голова раскалывалась, все тело болело, во рту ощущался омерзительный привкус рвоты.