Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв - страница 22

Привычка португальцев называть всех мусульман, которых они встречали от Марокко до Минданао, «маврами» затемняет тот факт, что, когда они вышли в Индийский океан, арабы уже больше не господствовали в морской торговле муссонной Азии от Ормуза до Кантона, как это было раньше. Арабские корабли все еще можно было часто встретить в западной части Индийского океана, но в его восточной части их место почти полностью заняли индийские торговцы-мусульмане и моряки из Гуджарата, с Малабарского берега, из Бенгалии и с Коромандельского берега. Купцы-тамилы из Калинги и с Коромандельского берега все еще держали в своих руках значительную часть торговли индийским текстилем с Малаккой, куда они приходили на своих кораблях. Но повсюду индусские купцы вели торговлю только на побережье, отправляя свои товары на мусульманских судах. Это было следствием ряда общественных и религиозных кастовых запретов, которых, несомненно, не было в более ранние века, когда властители Чолы в Южной Индии предпринимали с внушительными силами морские походы против суматранской империи Шривиджайя. Но к 1500 г. среди индуистов высшей касты установилось воззрение, что переход через океан сам по себе уже есть акт отступничества и, чтобы загладить вину, необходимо совершить дорогие очистительные обряды. Кроме того, когда они поднимались на борт мусульманского (или европейского) судна, это тоже вменялось им в вину, как непозволительное общение с людьми ритуально нечистыми. Невзирая на эти предрассудки, многие индусы, жившие в прибрежных районах Индии от Гуджарата до Бенгалии, к XIV в. обратились в ислам.

Господство в морской торговле в Индийском океане сначала арабов и позднее, в значительной степени мусульман индийского происхождения, в основном из Гуджарата, в обоих случаях было достигнуто мирными средствами. Те, что были заняты в морской торговле, отправляясь в плавание, оставляли свои семьи на берегу. В первую очередь так поступали мусульмане, которые, следуя строгим правилам, обрекали женщину на затворничество. Арабы, выходцы из Гуджарата, другие купцы и моряки, торговавшие на Цейлоне, в Малакке и Индонезии, неизбежно брали женщин, на время или постоянно, в тех портах, где они останавливались, ожидая попутного ветра, чтобы вернуться домой. Их дети воспитывались уже как мусульмане; когда они вырастали, то теперь уже сами помогали распространить свою веру среди соотечественников. Подобные мусульманские торговые колонии росли и процветали; самые богатые и влиятельные их представители, раньше или позже, но обязательно получали право строить мечети в портах, где они жили. Затем они приглашали муллу, духовного наставника; и уже теперь муллы в свою очередь помогали привлечь новых приверженцев ислама. Так последователи пророка распространяли свою веру и устанавливали торговые связи на обширном пространстве от поселений суахили на восточном побережье Африки до Островов пряностей и Индонезии, не прибегая к насильственным методам убеждения, что было характерно для первоначального этапа экспансии ислама от Аравийской пустыни и до Пиренеев и Гималаев. В частности, на западном берегу Индии они тесно взаимодействовали с индусскими купцами и раджами; ни та ни другая сторона не пыталась обратить друг друга в свою веру. Все это укрепило мусульманскую торговую монополию в Индийском океане. Португальцы сразу же поняли, что они могут покончить с ней только при помощи грубой силы, а не на пути мирного соперничества.

Они проделали это самым безжалостным образом и на удивление быстро. Для достижения своей цели им было необходимо иметь несколько укрепленных гаваней, которые должны были послужить им в качестве военно-морских баз и торговых складов. Эти ключевые объекты были готовы уже при вице-короле Афонсу д’Албукерки (1453–1515) в 1510–1515 гг. Гоа на Малабарском берегу Индостана был отвоеван португальцами у султана Биджапура в день св. Екатерины (10 ноября) 1510 г., и «Золотой Гоа» скоро оттеснил Каликут и стал основным торговым портом между Камбеем и мысом Коморин. Гавань особенно хорошо подходила в качестве транзитного порта в прибыльной торговле лошадьми, которую вели арабы и персы с индуистской империей Виджаянагар. Албукерки сделал Гоа резиденцией португальского вице-короля и получил поддержку местных жителей, индусов. Контроль над Персидским заливом был установлен после повторного завоевания Ормуза в 1515 г. (Албукерки первый раз захватил Ормуз в 1510 г., построив там форт, но вскоре португальцы были оттуда изгнаны); его правитель превратился в некотором роде в вассала Португалии. Четырьмя годами ранее Албукерки овладел Малаккой, которая стала для португальцев крупным перевалочным пунктом индонезийских пряностей, а также военно-морской базой, контролировавшей узкий проход из Индийского океана в Яванское и Южно-Китайское моря. Альтернативным путем через Зондский пролив пользовались редко.