После смерча - страница 12
Неузнаваемой стала родная деревня. Хаты были разрушены, многие сгорели дотла, вокруг дворов никаких оград, кое-где торчали одинокие деревья. То тут, то там откуда-то из-под земли выскакивали искры. Солдаты жили в блиндажах, из которых выходили на поверхность раскаленные докрасна жестяные трубы. Во дворе у Романа был отрыт такой же блиндаж. Возле него он и остановил свою лошаденку. Сразу же перед ним вырос солдат:
— Кто такой?
— Хозяин этой хаты.
— Быстро в блиндаж. Это сегодня немец почему-то проспал, а то бы вы сюда и не добрались.
Роман пошел вслед за солдатом. Только в блиндаже Роман увидел, что с ним говорил не солдат, а капитан. В блиндаже было светло. В выемке, сделанной в земляной стене, стояла сплющенная сверху гильза от сорокопятки и горела на всю длину фитиля. По телефону говорил полковник. "Только смотрите, не пристрелите его, а доставьте живым и невредимым на маяк",— приказывал он кому-то. Капитан присел, подбросил в чугунную печку дров. Услышав, что полковник положил трубку, проговорил как бы самому себе:
— Хозяин этого дома к нам в гости приехал.
— Приехал? — с удивлением посмотрел на Романа полковник.— К нам добраться не так-то просто.
— А я проник под прикрытием артиллерии.
— Смело, смело, сынок. Что, уже отвоевался?
— Так точно, товарищ полковник.
— Документы есть?
Роман протянул пропуск. Полковник внимательно посмотрел и сказал:
— Коробов из "Смерша" выписал. За продуктами, наверно. Садись вон на колодку, рассказывай, как вы здесь жили.
Роман сел. Глаза полковника показались ему очень похожими на отцовские. Такие же глубоко посаженные, влажные, с поблескивающими зрачками. Правда, у отца они такими были, когда он прощался перед уходом на войну, а у полковника они, наверное, всегда такие. Роман, не отрываясь, смотрел в них и рассказывал о партизанских боевых буднях, о сегодняшней своей жизни и учебе. И вдруг снаружи послышались частые разрывы. Полковник на лету подхватил падающую гильзу.
— Проснулись, сволочи... снова артналет. Даже ночью покоя не дают,— сквозь зубы проговорил полковник.
Артналет продолжался минут пять.
— Партизан, видно, так не обстреливали? — спросил капитан.
— Почему же? Но когда начинался такой обстрел, мы сразу же переходили в другое место. А вам нельзя менять позицию, надо тут сидеть.
— Вот и сидим. Днем снайперы следят за каждым нашим движением, а ночью периодически накрывают нас уничтожающим огнем. Пока разобрались в их тактике, много нашего брата погибло. И носа, что называется, не высунешь, сразу же минами забросают. А где же вы коня оставили? — неожиданно спросил полковник.
— Здесь, во дворе,— ответил Роман.
— Капитан, почему же за хатой не укрыли? — полковник с упреком посмотрел на офицера. Роман вскочил с места и бросился вон из блиндажа, за ним — капитан. Лошаденка лежала посреди двора, ноги ее еще подрагивали.
— Не выходите наружу! — крикнул капитан, прячась в блиндаже.
Роману очень хотелось подойти к бедному животному, но вокруг снова загремели взрывы, в угрожающей близости проносились с яростным свистом минные осколки. Роман пулей влетел в блиндаж.
— Что — добрый конь? — спросил полковник.
— Жаль трудягу... Что же мне делать? Там ведь так ждут. Сестра говорила, что блинов напечет. Теперь напечет...
Полковник задумчиво посмотрел на Романа и сказал:
— Не горюй, сынок, что-нибудь придумаем, будут у вас блины. А где спрятано зерно?
— В хлеву.
— О, тогда порядок. Фрицы, случается, и по два часа молчат, выберем время и все сделаем.
— А что мне в сельсовете сказать, куда коня дел?
— Кто там председатель?
— Наш партизанский командир.
— Я напишу бумагу, что конь убит на передовой. Капитан, возьми двух солдат с лопатами.
— Может, не стоит, ведь убить могут,— Роман уже готов был отказаться от своей затеи.
— Мы знаем, когда могут убить, а когда не могут,— улыбнулся полковник.
Капитан вышел. Роман, глядя на полковника, с восхищением подумал: "В таком пекле сидит, а еще и шутить может".
— Я белорусов люблю. Сколько их на моем веку у меня прослужило! Всегда был ими доволен. Отважные, трудолюбивые, дисциплинированные.