Последние походы Святослава - страница 31

Мопсуэстия пала. Тех арабов, которые уцелели в этой резне, базилевс продал в рабство, сам же город грабить запретил, потому что хотел сделать его своим опорным пунктом для продолжения кампании на Востоке. Приближалась зима, и Фока решил покинуть Киликию, а главную армию вести на зимние квартиры в Каппадокию. Распустив часть войск по домам, император с остальными зазимовал в провинции, как обычно занимаясь тем, что было ему больше всего по душе и что он умел делать лучше всего, — обучать войска. Для него кампания 964 года закончилась, боевые действия против арабов продолжил Цимисхий, которому было пожаловано звание дуки.

Муштруя и гоняя войска в преддверии нового похода, Никифор никак не мог забыть о той досадной неудаче, которая постигла его под стенами Тарса. И дело даже не в том, что под его стенами он потерпел неудачу как полководец, а в том, что этот город имел ключевое значение для дальнейшей борьбы с арабами. Обладая им, можно было уже атаковать величайший город в регионе — Антиохию, двигаться в Ливан, а оттуда открывалась прямая дорога на Иерусалим. Судя по всему, лавры освободителя Иерусалима Ираклия не давали Фоке покоя, и потому всю зиму он тренировал и обучал находившиеся под его командованием войска. А как только грянула весна 965 года, армия Империи начала марш на Киликию, имея конечной целью Тарс. В городе византийцев ждали и подготовились к их встрече ещё лучше, чем в прошлом году, затащив на стены множество метательных машин. Но и базилевс учёл свой предыдущий опыт, а план осады, судя по всему, обдумал ещё зимой. Византийские колонны миновали Киликийские ворота и лавиной покатились по равнине в сторону Тарса, громя и сжигая всё на своём пути. Сохранилось интересное сообщение Льва Диакона о том, какие мероприятия осуществил Фока после того, как его армия разбила лагерь и взяла Тарс в осаду. «Он приказал вырвать цветы и срубить деревья, которыми обильно поросли поля и луга, чтобы сражение происходило на открытом месте и чтобы варвары не имели возможности, устраивая в лесистых местах засады, внезапно нападать на ромейское войско. Вся округа лишилась своей природной красы: она была раньше плодородна, богата пастбищами и украшена разнообразными растениями, плоды которых давали различные соки». Красота красотой, но теперь враг лишился одного из главных своих козырей, который очень удачно разыграл в прошлом году, совершая нападения из засад на отряды ромеев.

Однако командиры гарнизона Тарса явно переоценили свои силы и недооценили врага, прошлогодняя победа всё ещё кружила им голову. Они решили выйти за городские стены, чтобы дать христианам сражение в чистом поле. О лучшем подарке Никифор просто и не мечтал. Мудрить базилевс не стал, а использовал классическое построение: в центре пехота, закованная в броню кавалерия на флангах, мобильные войска из пращников и стрелков расположились за линией тяжёлой пехоты. Сам император принял командование над правым флангом, его кузен Цимисхий возглавил левый, и по сигналу полководца армия Империи устремилась в атаку. Арабы не выдержали бешеного натиска ромеев, сломали строй и обратились в бегство. Их гнали до самых городских стен, однако ворваться в город на плечах разгромленного врага не удалось.

Базилевс решил взять город в тесную осаду, предоставив голоду добить уцелевших защитников. Город заблокировали плотно. А поскольку в Тарс под защиту стен сбежалось всё окрестное население, то, невзирая на солидные запасы продовольствия, через какое-то время голод стал реальностью. Лев Диакон является прекрасным мастером слова, и та картина бедствий осаждённых, которую он нарисовал, оставляет сильнейшее впечатление. «Пока голод еще не истощил до конца тарсийцев, они оборонялись, бросая с башен копья в ромеев; когда же голод изнурил их жалким образом, когда недостаток пищи ослабил их тела, гнетущая печаль охватила город, и жители, покрытые смертной бледностью, ничем не отличавшиеся от призрачных теней, впали в ужасное отчаяние. Ведь бедствие, причиняемое голодом, наиболее губительно и достойно сожаления; тело теряет свою стройность, холод гасит его теплоту, кожа превращается в некое подобие паутины, обтягивающей кости, и постепенно приближается смерть».