Последние походы Святослава - страница 32

Никаких шансов на помощь со стороны у осаждённых не было, их силы иссякли, и потому не было у них другою выбора, как вступить с базилевсом в переговоры. Никифор поставил жёсткие условия: город должны покинуть все жители, а из имущества им дозволялось унести лишь одежду. Но выбора у сарацин не было, и они приняли условия победителя. 16 августа 965 года Тарс распахнул ворота перед войсками Империи, а ключи от города принял Лев Фока. Никифор тоже сдержал данное слово и отпустил всех воинов и жителей, мало того, базилевс приставил к ним охрану, которая и проводила беглецов до предместий Антиохии.

Успех был полный. Тарс и прилегающие к нему земли были объявлены фемой, а у Византии появился великолепный плацдарм для атаки на величайший город Ближнего Востока — Антиохию. Всё шло к тому, чтобы вновь вернуть эту жемчужину Востока в лоно Империи, поэтому следующим шагом базилевса в борьбе с мусульманами должно было стать взятие Антиохии. Но для этого требовалась значительная подготовка, и Никифор, оставив в Тарсе мощный гарнизон, отправился в Константинополь, чтобы в полной мере насладиться заслуженной славой и продемонстрировать народу колоссальную добычу. Это было время наивысших успехов базилевса, мусульманский Восток сотрясался от железной поступи победоносных войск Никифора Фоки, и казалось, что для великого полководца нет ничего невозможного. Но так только казалось.

Итак, базилевс вернулся в Константинополь триумфатором и был восторженно принят народом. Всю зиму 965–966 годов он только и занимался тем, что развлекал народ разнообразными зрелищами, а сам отдыхал от ратных трудов. Дальнейшие планы у Никифора были поистине грандиозные: он начал подготавливать экспедицию на Сицилию, имея целью очистить остров от арабов и одновременно задумав широкомасштабное наступление на Ближнем Востоке. Фока находился на вершине успеха, казалось, что базилевсу всё по плечу и нет под солнцем такой силы, которая бы смогла противостоять могуществу ромеев, но внезапно всё резко изменилось.

А началось с того, что в Царьград прибыло посольство болгарского царя Петра и стало требовать с базилевса дань, которую Империя им платила со времён царя Симеона. Более неудачного момента для подобного демарша и придумать было трудно — столица чествует императора-победителя, который купается в лучах заслуженной славы, а тут являются болгары и требуют с него дань!

Лев Диакон отмечал, что император «был спокойного нрава и его нелегко было вывести из себя», но, когда во время приёма болгары завели речь о традиционных выплатах, Никифор не выдержал. Разразившись бранью, он приказал отхлестать послов по щекам и выкинуть их вон из дворца, а царю Болгарии передать от него лично несколько слов. «Идите к своему вождю, покрытому шкурами и грызущему сырую кожу, и передайте ему: великий и могучий государь ромеев в скором времени придет в твою страну и сполна отдаст тебе дань, чтобы ты, трижды раб от рождения, научился именовать повелителей ромеев своими господами, а не требовал с них податей, как с невольников».

В этих словах базилевс вкратце изложил свою программу на взаимоотношения с северным соседом на ближайшее будущее, и надо сказать, что царю Петру она не сулила ничего хорошего. Пока его спасало только то, что Никифор усиленно готовился к войне с арабами и ему было не до Болгарии. Ну а как разгромит император неверных — и что тогда? Думать об этом не хотелось, и правитель Болгарии, выслушав послание от императора, захандрил, погрузился в длительную депрессию, махнув на всё рукой — Бог даст, обойдётся. Однако не обошлось.

В июне 967 года базилевс отправился в инспекционную поездку вдоль болгарских границ, осматривая расположенные там города и проверяя боеготовность войск. Одновременно Никифор решил, что настала пора покончить с венгерскими набегами, и отправил болгарскому царю письмо с требованием, чтобы он воспрепятствовал венгерской коннице переправляться через Дунай и вторгаться на территорию Империи. Ведь начиная с 30-х годов венгры регулярно совершали набеги на Византию, иногда доходя до Константинополя, а в 961 году ими был предпринят ещё один большой поход на земли Империи. Правда, закончился он полной катастрофой, поскольку, как мы помним, брат Никифора Лев атаковал из засады венгерское войско и разгромил его наголову. Но базилевса тревожил не сам факт угрозы со стороны венгров, а то, что при попустительстве болгарского правительства они беспрепятственно форсируют Дунай и проходят по землям царя Петра. В подобных действиях Фока узрел сговор против Византии и решил отреагировать на него. В том, что при желании болгары могли бы положить конец этим рейдам, император не сомневался, поскольку их войска сохраняли хорошую боеспособность, в них еще были живы боевые традиции царя Симеона, а аристократия этой страны всегда была не прочь позвенеть мечами и обогатиться за вражеский счёт. Потому и решил погрозить Никифор своему соседу.