Последние Врата - страница 3

—  Яд етуна не вожмет, — сказал призрак Уля Берг­мана. — А вот шмаштерить ежа иж оштрых копий было бы неплохо. Он бы проглотил его и подавилшя.

—  На ежа уйдет много железа, а это тоже расхо­ды, — вздохнул гном. — Нынче времена беспокойные, и железо стоит дороже коров. Корова это что, из рогов меч не сделаешь.

— Кто-то бежит к вам, — сказал призрак. — По то­поту я шкажал бы, што ото глюмы.

В дверь забарабанили.

— Господин Эргрик! —  послышался голос Бурунькиса.—  Откройте скорее. У нас срочное дело.

— Утром приходите, сейчас я занят, — буркнул королевский казначей.

— Утром будет слишком поздно, — возразил Ка­пунькис. — Мы хотим, чтоб нам выдали наши доспехи, как обещал король.

— Не готовы еще, — ответил Эргрик. Недовольно морщись, он двинулся к двери. Кузнецы обещали не раньше чем через неделю.

Он открыл дверь.

— Вот вы, господа, требуете доспехи, а про то не ду­маете, что из железа, которое пойдет на них, можно из­готовить ежа, а потом подсунуть этого ежа великану...

—  С наших доспехов получится такой маленький ежик, что великан его даже не почувствует, — ответил Бурунькис.

—  С ваших — да, — согласился гном. — Но если бы все рыцари отказались от своих доспехов, то железа хватило бы.

—  Но как же тогда рыцари смогут защитить короля и принцессу? — удивился Капунькис. — Рыцарь без доспехов — все равно что крестьянин без сохи. И лично мы отказываться от своих доспехов не будем! Вы еще посоветуйте от мечей отказаться.

Глюм указал на свой пояс, а потом на пояс братца. У обоих на поясах висели кинжалы, которые в сравне­нии с невеликим ростом глюмов и вправду походили на мечи.

Эргрик направил взгляд в потолок, прикидывая, сколько выйдет железа из рыцарских мечей, а когда опустил глаза, глюмов уже не было.

—  Послушай, Уль, — сказал он, оборачиваясь. — Мне только что пришла в голову идея. А что, если пере­плавить все бронзовые подсвечники в замке? Помнит­ся, их было три тысячи двести двадцать семь...

—  Один кто то украл, — напомнил призрак.

Ах, верно, — вздохнул гном и принялся долго и нудно сокрушаться об утраченном имуществе.

Бурунькис с Капунькисом устраивать громкое про­щание не решились. Опасаясь, что стража, выполняя приказ принцессы, вот-вот начнет облаву, братья про­крались мимо караульной будки, прошмыгнули возле часовых, что охраняли пролом в крепостной стене — на стену наступил великан, пробираясь к Вратам в коро­левском парке, — и тихонько, как тени, растворились в ночи.

— Ленивые гномы подвели нас, — возмущался Ка­пунькис, шагая по улицам спящей Альзарии. — А ведь я так надеялся показаться перед матушкой и папень­кой в настоящих доспехах!

Это мы еще успеем. Какой дорогой пойдем — Се­верной или возле головы Хрунгнира?

—  На Северной дороге ничего интересного нет, — сказал Капунькис. — Лучше идем к дохлой голове. За­севший там етун что-то последнее время затих. Как ду­маешь, не убрался ли он от Врат?

—  Кто его знает...

—  Пару дней назад болван ревел, точно проглотил огнедышащего дракона. Ах, как было бы хорошо, если бы это оказалось правдой. А может, его сожрал другой великан?

—  Нам от этого не легче, — пожал плечами Бурунь­кис. — Какая разница, кто из них теперь сторожит Врата?

Голова великана Хрунгнира лежала в нескольких ки­лометрах от стен Альзарии, столицы Берилингии. С тех пор как бог Тор победил глупого етуна, прошла не одна тысяча лет. Голова окаменела, а когда колдуны созда­вали Врата, кто-то из них решил развлечься и создал в ее пасти Врата в другой мир. Сейчас эти Врата, как и десятки других, охранял етун, один из праправнуков погибшего Хрунгнира.

Выйти к голове можно было двумя путями: подзем­ным ходом из дворца короля Реберика Восьмого или лесом. По известным причинам возвращаться во дворец глюмы не могли, но лес их не пугал. И дело было не в том, что глюмы видит ночью как кошки, и не в том, что у них необычайно острый слух. Просто Бурунькис и Капунькис пережили столько трудностей и опасностей, что их не смог теперь напугать ни сброд грабителей, ни даже дракон. Подумаешь — дракон! Да он ничто по сравнению с кочующей в туче-яйце богиней Безе-Злезе, вытряхивающей из своей шерсти сотни чудовищ. Ха, дракон! Уж если Бурунькиса не остановили Розовый Дракон и мертвецы колдуна Базевихта, то кто мог те­перь его остановить?