Последний властелин - страница 55

Смех был точной копией ее тогдашнего смеха в спальне, снова огненные стрелы вонзились в тело Властелина, заставив его выть, корчиться от боли. Он катался по полу, просил о пощаде, но ответом ему был звон серебряного колокольчика. Звон усиливался, усиливался, превращаясь в колокол судьбы.

— Пусти, ведьма! — стонал Ниэгро.

— Нет, папочка, ты убил моего щенка.

Ужас сдавил ему горло; он понял, что справиться с ведьмой невозможно. Убежать куда-нибудь — также невозможно, везде тебя достанет ХРУСТАЛЬНЫЙ СМЕХ и невыносимая боль огненных стрел!

— Пощади! — простонал Властелин.

— Кайся за свой поступок, папочка!

— Каюсь! Каюсь!

Смех Таис еще некоторое время звучал в ушах Властелина, но потом все-таки растаял. Ниэгро поднялся, с униженной улыбкой поклонился ведьме! Но коварная мысль стучала в его голове: «Пусть думает, что я смирился, сдался! Настанет день, и я обязательно рассчитаюсь с тобой, проклятый деспот моего рода!»

От этой мысли улыбка искривила губы Ниэгро.

Любимым местом в доме у Таис была библиотека. Обычно она бродила среди стеллажей, любуясь этим огромным вместилищем знаний. Книги, книги, книги… В красных, синих, черных обложках, в простых переплетах и кожаных, без единой картинки и с прекрасными иллюстрациями. Есть даже очень редкие дорогие книги с золотым тиснением. Таис приходила в библиотеку в дни радости и грусти. Естественно, что сейчас она пришла именно сюда.

Маленький серенький Ушастик все время стоял перед глазами, он покачивался на тонких ножках и грустно спрашивал:

— Почему ты меня не защитила?

— Милый мой друг, я ведь не знала, что произойдет. — Таис вновь расплакалась, хотя казалось, что все слезы уже выплаканы.

«Воля вашего отца!..»

Отец ненавидит ее, мать не замечает. Почему?

Который уже раз девочка задавала себе этот вопрос. Что она делает не так?

Раньше Таис часто прибегала к родителям, пыталась подружиться с ними, завоевать их любовь. Однако отец с каким-то остервенением говорил, что она «ведет себя неправильно», а мать просто отворачивалась. Девочка не оставляла надежды, что когда-нибудь и к ней изменится отношение. Она так же сможет играть, смеяться, мама будет целовать ее, папа поднимет на руки… Сейчас, после убийства Ушастика, отношение к отцу резко изменилось, он стал для Таис обыкновенным мучителем.

Гулкий удар парадной двери заставил девочку вздрогнуть. Она бросилась к окну и увидела, как суетятся слуги. Это подъехал «ролс-ройс» — машина ее отца. Почти сразу же появился Чак — огромный верзила с короткой стрижкой, с каменным, ничего не выражающим лицом. Таис почему-то его очень боялась. Чак никогда не улыбался, не проявлял никаких иных эмоций. Глаза смотрели холодно и безучастно.

Однажды девочка услышала, как мать сказала отцу:

— Такой, как Чак, убьет, не моргнув глазом. Зачем ты держишь его в доме?

— Брось! — ответил Ниэгро. — Многие поколения его предков служили роду Властелинов. Он мой самый преданный слуга.

Внезапно Таис подумала: «А вдруг это Чак убил Ушастика?»

Она увидела, как выходит отец, как Чак услужливо открыл перед ним дверцу машины и она тронулась. «Опять поехал со своей компанией в ночной клуб!» — сказала себе Таис. Раньше, наблюдая такую картину, она обычно вздыхала, мол, до нее никому нет дела. Сейчас она радовалась, что некоторое время не увидит своего мучителя.

Она снова гуляла в окружении книг, рассматривала ряды стеллажей. И тут ее внимание привлек один фолиант в красной обложке. Золотой орнамент корешка настолько загипнотизировал Таис, что она не выдержала, решила посмотреть эту книгу. Но находилась она на самом верху, девочке пришлось подставить стул. Все равно высоко. Таис встала на цыпочки и ощутила, что теряет равновесие. Она ухватилась за стеллаж, который куда-то… уходил, увлекая ее за собой. От страха Таис перестала что-либо соображать. А страшные изменения вокруг продолжались. Она неслась и неслась в черноту. Потом ощутила удар по голове, такой сильный, что на несколько минут потеряла сознание.

Очнувшись, она обнаружила, что лежит на холодном полу в кромешной тьме. Таис закричала, но крик пронесся в пространстве и потонул в неизвестности. Девочке почудилось, будто в ответ на нее уставились множество мигающих глаз. Она опять закричала, звала Мишель, других слуг, однако никто не отзывался, не спешил ей на помощь.