Последний звонок. Том 2 - страница 29

— А где же сам Дворец?

Усмехнулся:

— Нету. Человек, как известно, предполагает, а располагает… кхм. В общем, Дворец так и остался в планах. Строить собирались на месте Храма Христа Спасителя, его еще при Ленине снесли. Заложили фундамент — просел. Укрепили, сваями подперли — опять просел. Тридцать лет маялись, потом плюнули и бассейн на этом месте выкопали. Хороший бассейн, я туда в детстве ходил. Прикольно так — плаваешь, а кругом деревья стоят, все в снегу. Люди ходят, в пальто и шапках… Открытый бассейн был, сейчас в Москве таких и не осталось, по-моему.

— Его закрыли?

— Разломали и обратно храм вперли. Видишь, купола торчат? — Саша показал на золотые луковицы вдали. — Это уже в девяностые, когда советская власть закончилась. Что характерно — у храма фундамент не просел и даже не пытался.

— Почему?

— А почему тебя камеры слушаются? — Саша подмигнул. — Кто ж его знает, почему… Есть такая вещь, называется «сопротивление среды». Если что-то не желает происходить, оно не произойдет, как ни пыжься.

— Это научное понятие?

Засмеялся.

— Не, это я сам придумал. Люблю объяснять необъяснимое… А высоток, в итоге, вместо девяти построили семь — после смерти Сталина ни у кого духу не хватило продолжать. Давай, может, пройдемся вдоль набережной? — Саша спрыгнул с перил. — Или прокатимся? Дорога сейчас пустая.

Мы летели… не знаю, с какой скоростью, я высунулась в окно и спидометр не видела. Волосы подхватил ветер, в ушах свистело так, что сама себя не слышала. Хотя орала. Во всю глотку.

— Кла-а-асс!!!

Подсвеченная огнями набережная проносилась мимо. Пропадала, когда мы ныряли под мосты. Выныривать из-под них оказалось особенно здорово — картинка менялась, становилась другой. Пахло то скошенной травой — мелькнул справа человек в оранжевом жилете, — то речной водой и опять сиренью. Да вот же она, цветет! Мимо пронеслись буйно цветущие кусты — и пропали из виду. Мы снова нырнули под мост. Вынырнули.

— Кла-а-асс!!!

Саша, смеясь, подергал меня за рукав. Что-то сказал.

— Что? — Я нырнула обратно в машину.

— Хватит орать, говорю! Глотку сорвешь.

— Мне не жалко.

Мне и правда было не жалко. Сашу послушалась потому, что, пожалуй, уже наоралась. И почувствовала, что глазам нехорошо — наверное, пыль набилась под линзы.

Я закрыла окно. Саша покосился из-за руля:

— Сама-то водить умеешь?

— Нет.

— А хочешь?.. Пристегнись.

Я пристегнулась, и машина резко ускорилась.

Саша заложил лихой вираж, мы выскочили на другую дорогу — широкую, с несущимися машинами. Интересно, куда можно так нестись в четыре утра? В этом городе движение, наверное, никогда не останавливается. Саша принялся лавировать между машинами — обгоняя всех, кто мешал. Ему даже не сигналили — офигели от такой наглости, наверное. Я подумала, что мама так ездить никогда бы не смогла, даже если бы всю жизнь тренировалась.

— Хочу!

Засмеялся:

— Окей, научишься. Только не сегодня, ладно? Не знаю, как ты, а я голодный до смерти. И Витька нет, придется самим что-то соображать.

«Соображать» не пришлось — мы нашли в холодильнике бутерброды. Любовно разложенные на тарелке, укутанные пищевой пленкой. Приготовление еды для Витька — священный ритуал, всю душу в этот процесс вкладывает. Саша с аппетитом ел, я с трудом запихнула в себя половину бутерброда.

Кураж сегодняшнего дня постепенно сходил на нет. Я выполнила задание. Я — молодец. Должна была бы радоваться, но почему-то не хотелось. А хотелось плакать…

— Эй! — Саша заглянул мне в глаза. — Ты чего скисла?

— Все в порядке. Просто устала.

— Не-ет. — Покачал головой. — Дело не в этом… Так, я отойду на пять минут, а ты посиди пока. — Отставил чашку с недопитым кофе, встал. — Телевизор включить?

Я равнодушно кивнула.

Канал «Дискавери». Здоровенный крокодил раззявил пасть во весь экран.

… — Популяция серых аллигаторов в Мозамбике сокращается с катастрофической скоростью! Есть все основания предполагать, что эта проблема…

— Ты правда думаешь, что меня беспокоят проблемы серых аллигаторов?

— Не нравится — переключи. Пять минут, окей? — Саша снял с запястья часы, протянул мне. — Вот. Время пошло, засекай.