Последний звонок. Том 2 - страница 35

Саша взял высокий стакан с соком, отпил глоток. Подмигнул мне.

— Может, сыграем?

Я взяла свой стакан. Отпивала. Подмигнула.

— А может, сразу к делу перейдем? Для чего мы сюда приехали?

В этот раз Кай меня на парковке не оставил, с собой в казино потащил. Сказал, мои глаза с ушами лишними не будут. Велел ползать вдоль стен, прикидываться дохлым, а самому поглядывать — не просек ли кто, что к тому бардаку, который в казино начал твориться, они с Хмурой руку приложили. Чуть что засечешь, сказал, или тебе покажется, что засек, или тебе покажется, что кажется, что засек — тут же ори: «Шухер!» Ясно?

Ясно, чего ж тут неясного. А то впервой на шухере стоять. По стенам шифроваться так, чтобы в камерах не мелькать, я обученный. Перемещался бледной тенью и охрану казиношную пас.

Охрана как охрана — в меру борзые, в меру разожравшиеся. Вряд ли из тех, кто горячие точки прошел — сейчас таких редко встретишь, не девяностые, поди. Обычные качки-долбоебы, дай бог, чтобы хоть срочную отслужили. Да и чего им тут пасти, так-то? Крыша у хозяина надежная — ежели кому в башку вступит буром попереть — а мелкую гопоту сюда не пускают. Для мебели, в общем-то, эти шкафы тут торчат — дебош прекратить, если у кого вдруг башню сорвет, ну или пьяных разогнать. А так херней страдают. Ни фига мышей не ловят, на девок пялиться — и то, поди, надоело. В телефоны залипать им запрещено, а то бы вовсе бошки не поднимали. Так что неинтересно мне было на них любоваться. Я на Хмуру глядел. Вот как она эти свои номера исполняет, а?! Ну и спокойней, ежели под присмотром девка.

Нарядил ее Кай — госсподи, прости душу грешную! Как есть шалава малолетняя, для тех извращенцев у кого на нормальных баб не стоит. Каю-то похер, знай себе ржет, а мне до того противно, что хоть сам отсюда Хмуру за руку утаскивай. То есть, Кай ее в обиду не даст, конечно, а все одно — не дело это. Скорей бы уж все обтяпать, да валить подобру-поздорову. Хотя по Хмуре вроде не скажешь, что напрягается. Подойдет к автомату, глядит через плечо того, кто играет — типа, интересно ей. Сама присядет, сыграет раз-другой, отойдет. К другому подсядет. Вроде как в первый раз тут и решила весь зал обойти. А Кай ей подыгрывает — вот уж кому на сцене выступать! Поглядывает этак, по-скотски: мол, не жалко ему бабла на капризы новой девочки. Наиграется — вышвырнет, на панель или на свалку, а пока его, типа, все устраивает. Пусть резвится малявка, ночью свое отработает. Как ухитряется это одними только взглядами да жестами изображать — ума не приложу. Ну да пёс с ним.

Мне велено приглядывать — я приглядывал. И заметил, что сидящий за автоматами народ потихоньку злиться начал. Ни у кого игра не шла, только и сигали к кассе — за новыми жетонами. Бабло туда волокли — а нам, Кай объяснил, того и надо. Как набьется касса, хозяин инкассаторов вызовет. Серьезные бабки они тут стараются не держать, чтобы, если вдруг шухер, на срок не налететь. До какой-то суммы — административка вроде, а после уголовка. Хозяину «особо крупное» пришить могут, вот и старается кассу опорожнять почаще.

Так вот — эти, за автоматами, бесились, конечно, но вроде про Хмуру — что это она машинками рулит — никто пока не просек. Да и как просечешь-то? С самой лютой травы так не накроет. Таскали хомячки баблишко в кассу, как миленькие…

— Витек! — Кай в наушнике зашелестел. — Чмырь к выходу пошел, с телефоном — сечешь?

Я обернулся. Точно, вон он.

— Дуй за ним. Слушай, что говорить будет.

Ну, я ноги в руки — за чмырем двинул. Только последние слова расслышать успел, но нам и того хватит:

— … выезжай, короче. Через сколько ждать?.. Окей, час. Время пошло.

— Час, — передал в наушник.

— Нормально. За час мы тут ой как развернемся… Так, стоп!

— Что — стоп?

— Ничего. Это не тебе… Отбой, Витек. Паси дальше. — Кай отключился.

А сам, вижу, к рулеточному столу двинул, возле него как раз какой-то мажор образовался. Уже, по ходу, бухой, а за столом дальше догонялся — виски дул.

— Все на черное! — это я ближе подошел, услышал, как он орет. С двух сторон на нем две чиксы полуголые висели, у каждой — по пачке баксов в руках. Швыряли это дело мужику в белой рубашке, а тот пачки на столе пристраивал.