Последний звонок. Том 2 - страница 36

Хмура с Каем, смотрю, тоже ближе подошли. Кай девчонку приобнял, на ухо шепчет что-то — кто не знает, решит, что похабщину, до того у него морда мерзкая, — а я увидел, как Хмура ладошку на рулеточный стол положила — случайно, типа.

Рулетка завертелась, мне в плазме на стене хорошо было видать, как шарик прыгает.

Остановился. Черное!

Не вышло, стало быть, у Хмуры. Вот и ладненько. Мне с самого начала хотелось, чтоб ничего у нее не выходило! Чтобы взял ее Кай за шиворот, да к матери отволок.

— Что, облом? — спросил в наушник.

— С чего ты взял? — Голос у Кая довольный до соплей. — Все по плану. Сейчас мужик еще поставит, я эту породу знаю.

И дальше уже просто как в кино понеслось.

… «Черное!»

… «Черное!!»

… «Черное!!!!»

Я и не заметил, как час-то пролетел. И Хмура разошлась — за стол уже не держалась. Стояла поодаль, лыбилась, а смотрела туда же, куда и я — на экран. И шарик рулеточный будто бы от ее фиолетового взгляда прыгал. Где Хмура велит, там и останавливался. Меня аж жуть взяла.

Бабок на столе выросло — будто горка в детской песочнице.

— Черное! — мажор орал. А сам уже на ногах едва держался, от бухла да от удачи.

— Витек, на выход. — Кай прошелестел в наушнике. Спокойный, как удав, любое колдовство ему нипочем. — Жди в машине, мы скоро. Чует мое сердце, эту игру он проиграет! Блин, даже жалко мужика.

Снова рулетка завертелась. Я досматривать не стал, и так знал, чем закончится. Вышел на улицу.

Воздуха хлебнул полной грудью, а у самого перед глазами все еще шарик прыгал. Но успел заметить, как через заднюю дверь в казино двое мужиков вошли. Рубашки на груди и спине топорщатся — в бронниках — стало быть, наши клиенты.

— Прибыли гости, — Каю передал.

А в ответ изнутри как заорут, аж на улице слышно:

— Красное!!!

С рулеткой мы в итоге подружились. Хотя она оказалась ого-го с каким характером, не то что автоматы. Те — тупые, бездушные, даже не сопротивлялись почти. А рулетку я долго уговаривала. Но оно того стоило! Так мы с ней разыгрались — ух. Я никогда не училась музыке, но сейчас показалось — знаю, что творится на душе у музыканта, когда к любимому инструменту подходит, трогает клавиши или струны. Ты еще даже подумать не успел — а инструмент уже отзывается. Здорово!

Мы выкидывали и выкидывали черное, раз за разом. Нам обеим это нравилось — и мне, и рулетке. А на того дядьку, который думал, будто это он играет, сначала смешно было смотреть, а под конец — противно. Разошелся не на шутку, правда поверил, что сам выигрывает.

— Да здравствует удача! — орал. — За удачу, девочки! Рулетка любит меня! Пьем, угощаю!

Официанты с ног сбились — бутылки подтаскивать ему и «девочкам». Хотя вокруг стола, по-моему, все подряд уже пили, и кто с ним пришел, и кто не с ним — даже Саша бокал взял, чтобы не выделяться. Те, кто за автоматами сидел — и то играть бросили, к столу подтянулись.

— Все, — прошептал Саша. Подошел ко мне, наклонился к самому уху. — Сворачиваем шапито. Пора выкидывать красное.

— Уже? — Я даже расстроилась.

— Сказать тебе, сколько мы здесь находимся?

Я огляделась. Часов нигде не увидела.

— Не ищи, их тут нет. — Саша поднес к моему лицу запястье с циферблатом: почти три ночи. Повторил: — Красное, окей? И сразу, пока все на стол смотреть будут, к выходу.

Ну, делать нечего. Красное, так красное.

У выхода я не удержалась — обернулась. Полюбоваться на офигевшую рожу самонадеянного козла, который почему-то решил, что его любит рулетка.

Мы сели в машину, Витек сразу тронулся. Выехали с парковки. Саша достал телефон — самый, по-моему, дешевый из всех возможных, с большими кнопками — старикам и мелким детишкам такие покупают. Набрал номер.

— Все купил. Встречайте. — И положил трубку.

— Кому ты звонил?

— Деду Морозу, — проворчал Витек.

Саша обернулся и спокойно разъяснил:

— Тем, кто сейчас отберет у инкассаторов деньги.

— А… как они это сделают?

— Элементарно. Одной машиной — грузовиком — перекроют дорогу, две других подгонят сзади и сбоку. Инкассаторы — нанятые, не пионеры-герои. Связываться не будут, просто сдадут выручку… Витек, через пять километров — съезд направо, на проселок. Не прозевай.