Последний звонок. Том 2 - страница 38

— Ты чего это удумала?! — Двух минут не прошло, как меня догнали торопливые шаги.

Тресь! Кажется, это называется «шлепок по заднице». Витек схватил меня за руку и решительно потащил к машине.

— А ну спать — шагом марш! Нормальные девки десятый сон досматривают.

— Нормальные девки казино не грабят.

— Вот и тебе нечего! — Офигительная все-таки логика у человека. — Лезь в машину, пока еще не добавил.

«Еще» мне как-то не захотелось. Залезла.

А Саша, гад такой, рассмеялся:

— Молодец, Витек! Умеешь девушек уговаривать.

Хмура по дороге вырубилась наглухо, в комнату ее Кай на руках оттаранил. Мне велел приглядывать, а сам бабло сдавать повез. Наличные он при себе никогда не держит, сразу на карты закидывает.

Через полчаса телефон пиликнул — мне моя доля прилетела. Глянул — аж зенки протер. Еще раз глянул. Однако…

Сколько сам Кай хапает, я считать никогда не пытался, не мое это дело. Он меня за то при себе и держит, что не суюсь, куда не просят. А только, по всему выходит, что он и за год столько не срубал, сколько сегодня вечером за раз.

Я посмотрел в монитор — Хмура не шевелится. Давно не шевелится, часа уж три как. И что-то сердце кольнуло — не откинулась там? В комнату к ней рванул, одеяло отбросил, схватил за плечо.

Уфф, теплая. Дышит. Зашевелилась, зенки фиолетовые распахнула:

— Вы чего?

И то правда — влетел, под одеяло лезу.

— Да не бойся, — говорю, — не трону. — Снова ее накрыл, отодвинулся. — Спи. Может, попить принести?

Помычала — не надо, мол. И опять вырубилась.

На улице — день уже, Хмуру хорошо видать. Мордаха у нее во сне совсем девчачья, шестнадцати не дашь.

Посчитал я зачем-то, сколько б сейчас моему дитю было, кабы Ленку тогда на разминирование не отправил… Тринадцать, выходит. Или около того. Оно понятно, что по-другому нельзя было. А все ж таки…

Когда Кай приехал, я второй стакан коньяка приканчивал.

— Это еще что? — Кай брови свел. — С горя, или на радостях? Тебе завтра за руль — помнишь?

— Кай, — говорю. — Может, ну его к аллаху — завтра-то? И так уж бабла нагреб немеряно.

— Ишь ты. — Кай за стол уселся. — А ты знаешь, сколько мне бабла нужно?

— Не знаю и знать не хочу. Одно вижу — не больно ты его тратишь, бабло-то. Тебе лишнюю шмотку купить — скука смертная, изматеришься весь. Тачки берешь напрокат, живешь в гостиницах, барахла один чемодан, и тот, потеряешь — не расстроишься. Только и знаешь, что кузнечиком скакать: из страны в страну, из самолета в самолет — так на поскакушки, поди, давно заработал. Предки у тебя пристроены, бабы нет — на хрена деньги-то? В могилу с собой потащишь?

Кай стакан взял, коньяка плеснул. Напротив уселся.

— Вот, вроде, и дурак ты дураком, Витек. А иной раз — как скажешь… Девка спит?

— Как дохлая. Умаялась шибко.

— А мне, веришь — ни в одном глазу. — И выпил залпом все, что налил.

Я от неожиданности аж варежку раззявил. Обычно Кай так не хлещет, потихоньку цедит. Весь вечер может просидеть — ста граммов не выпьет, а тут — на тебе.

— Я сейчас такой подъем чувствую, какого с юности не было! С тех пор, как стихи писать пытался. — Он взял бутылку, снова налил. — Прет со страшной силой. Мы с этой девчонкой горы свернем, понимаешь? То, что было сегодня, только начало! Малая толика того, что она на самом деле может.

— Да понимаю, — говорю. — Вижу, как ты сияешь — будто параша майская. Да только на хрена это все? Вот чего тебе не хватает? Ладно — я. Ты меня с нар вытащил, я тебе по гроб жизни благодарен, друзья детства и все такое. Даже если ты мне платить перестанешь — никуда не денусь, так и буду перед тобой на задних лапках скакать. А самому-то тебе что не так? На четырех языках чешешь, катись куда хочешь, живи хоть в Австралии. Любую бабу помани — прибежит. Все, вроде, у тебя есть?

— На философию пробило? — Кай прищурился. — Не мудрено — столько выжрать… Но окей, отвечу. Счастья мне не хватает, Витек! Так же, как девяноста девяти процентам человечества. Но только для кого-то счастье — зарплата повыше, спрос пожиже, а у меня, ты понимаешь, — авантюрный склад характера. Во всех ориентировках так написано. И не дает мне этот склад покоя — с детства не дает. Интересно, докуда моей наглости добраться позволят, прежде чем башку свернут. Если ты со мной, милости просим. Нет — так дверь вон там. Не держу.