Последняя буфетчица «Зарайска» - страница 5

Наталья готовила кофе.

— Ты чего это смурная, Вероника? — спросила Петровну, она одна ее так называла. — Аль со здоровьем что?

— Старпома нашего узрела…

— Этот красавчик такой, с усами? С девчонкой в углу сидит?

— Он самый.

— Третий день нас не забывают. Позавчера был мой день, вечером они пришли. Танцевали всю дорогу. Хорошая такая пара. А вчера я Шурку подменила. Опять были. И вот сегодня. Женился он недавно, что ли? Подружек во Владике только на раз в харчевню водят. Потом не треба.

— Какой «женился»! — воскликнула в сердцах Петровна, и Наталья недоуменно посмотрела на подругу: ей-то какая с этого страсть? — Дневальная это наша, Танька Ежова. Студентка…

Наталья захохотала, и Петровна неприязненно глянула на нее, что тут смешного?

— Ой, не могу! — заливалась меж тем подружка. — За молодоженов приняла! Понятное дело: на студентку времени побольше надо. Вот он и вьется, таранит девку, будто щур на бедную пчелку идет. Лихой у тебя чиф, Вероника, лихой!

Вечером Петровне на «Зарайске» делать нечего, командиры, кроме вахтенных штурмана да механика, ужинают дома, а вот на судно буфетчица подалась.

Она сидела в каюте, не зажигая света, узкий диванчик был неудобен. Петровна раздумывала уже, не лечь ли в койку, и тут застучали каблучки, дверь каюты распахнулась, загорелся свет, и Татьяна застыла, удивленная, на пороге.

— Вера Петровна! — воскликнула она. В голосе ее явственно прорезалось смущение. — А разве вы… Я думала…

— Я тоже думала, — сухо заговорила буфетчица, — и решила, что ты, милая моя, на крючок угодила. Вот и сижу здесь, тебя дожидаючи. Старпом, небось, следом идет? Задержался на причале, сказал, что швартовые концы осмотрит — это он для того, чтоб вахтенный у трапа вас вместе не видел. Тебе же велел прийти в его каюту через полчаса, вместе слушать новые записи на японском маге. Так?

— Так, — растерянно проговорила Таня. — Только он про марки говорил, сингапурские. А музыка — для фона… А вы откуда все знаете?!

— Девочка, — горько усмехнулась Петровна, — я и не то еще знаю… А вот тебе это знать рановато. Ты ведь не за этим ехала сюда. Таких, как наш чиф, и на Урале хватает, разве что должности у них не морские. Да и не в должности, в ихнем мужичьем стремлении суть. Сначала «Арагви», потом уютная каюта с музыкой — и поехала ты, милая, восвояси к родной мамочке. Мать-то тебя примет с пацаном?

— Вера Петровна! — воскликнула Таня, округлив глаза, — да что вы говорите?!

— То и говорю, что от этих сингапурских марок дети бывают… Али тебе невдомек? Странно. Я слыхала, что теперь вы молодые и не такое знаете. Вон наш третий штурман, тот утверждает, что вся любовь в этой самой, как ее… Да! В технике сексуальной! А ты как думаешь?

Таня закрыла лицо руками и села на краешек койки.

Она плакала.

Вера Петровна почувствовала, как скребнуло ее. Зря, поди, так напустилась на девку, хотя…

Она поднялась с дивана, подошла к Ежовой, положила ладонь на голову, взъерошила слегка волосы.

— Не сердись, — сказала буфетчица, — я знаю, что говорю. Мужчины народ неплохой, не думай, что к ним отношусь так злобно. Мне — только хорошие попадались… А вот на морских женщин, на тебя и меня, смотрят они особыми глазами. Доступнее мы им кажемся, что ли. А Валерий Павлович еще и женат. Правда, слыхала я, что злюка она у него и стерва. Наш Владик — большая деревня, а вы со старпомом три дня подряд в одном кабаке сидите… Ни в чем я тебя упрекнуть не могу, Татьяна. И дело вроде не мое. Только скандал, какой жена Черноморцева вам закатит, может и до Свердловска домчаться. И вообще — зачем тебе все это?

— Он на развод подал… — всхлипывая, проговорила девушка.

— Да ты что?! — воскликнула Петровна. — Никак замуж за него собралась?

Татьяна отчаянно замотала головой.

— Что вы? Я просто так… Человек интересный, видел много.

Вера Петровна облегченно вздохнула.

— Ну, тогда ладно, — сказала она. — Утешила… Учиться тебе, дурочке надо. Ты и сюда-то зря приехала. Жизнь постигать… Постигнешь ты ее среди грязных тарелок. Да… Вот что, Татьяна. В каюту к нему не ходи. Увидит тебя кто — пиши пропало. Ярлык наклеют — не отодрать, хоть вы там марками занимаетесь или другим каким хобби. Сама схожу. Мол, заболела ты, пусть не ждет. А то, что он видел много… Ладно, я не меньше старпома мир знаю. Ночевать здесь останусь, готовься ночь напролет слушать.