Посреди серой мглы - страница 12

— Лина, вот это передай, пожалуйста, маме. Скажи, что в случае необходимости она сможет это продать. — С отверстия снова показалась папина рука: он протягивал мне своё золотое обручальное кольцо.

Я так и застыла, просто стояла и смотрела.

— Лина, ты меня поняла? Скажи маме, что это можно будет продать, если понадобятся деньги!

Мне хотелось сказать ему, что мы уже выкупили Йонаса за карманные часы, но лишь кивнула и надела кольцо на большой палец. Проглотить ветчину мне никак не удавалось — в горле стоял ком.

— Господин, — начал Андрюс, — а Петраса Арвидаса в вашем вагоне нет?

— К сожалению, нет, сынок, — ответил папа. — Здесь очень опасно. Возвращайтесь к своему поезду!

Я кивнула.

— Йонас!

— Да, папа! — заглядывая в отверстие, сказал мой брат.

— Вы очень смелые, что не побоялись сюда прийти. Держитесь вместе! Я знаю, ты хорошо позаботишься о матери и сестре, пока я не могу быть с вами.

— Позабочусь, папочка, обещаю! — сказал Йонас. — Когда мы увидимся?

Папа задумался.

— Не знаю. Но, надеюсь, что скоро.

Я прижала к себе одежду. По щекам заструились слёзы.

— Не плачь, Лина. Держи себя в руках, — велел папа. — Ты можешь мне помочь.

Я взглянула на него.

— Понимаешь? — Папа с сомнением взглянул на Андрюса. — Ты можешь помочь мне найти вас, — прошептал он. — Я пойму, что это ты… так же, как ты узнаешь руку Мунка. Но, пожалуйста, будь осторожна!

— Но… — неуверенно начала я.

— Я люблю вас, дети. И маме передайте, что её я тоже люблю. Скажите, пусть думает о дубе. Молитесь, дети, и я вас услышу. Молитесь за Литву. А теперь бегите назад. Быстро!

Мне в глаза словно песка насыпали, а в груди очень сильно жгло. Я сделала шаг и чуть не упала.

Меня подхватил Андрюс.

— Ты как? — беспокоясь, спросил он.

— Всё нормально, — ответила я, быстро вытерла глаза и освободилась из его рук. — Идём искать твоего отца.

— Нет. Ты же слышала, что сказал тебе отец. Быстро бегите назад. Передай маме его слова.

— А как же твой отец?

— Я просмотрю ещё несколько вагонов. Встретимся в конце поезда, — ответил он. — Только иди, Лина. Не теряй времени.

Я сомневалась.

— Ты боишься идти одна?

— Нет, не боюсь, — ответила я. — Папа сказал, что мы должны держаться вместе, но мы с Йонасом пойдём сами. — Я схватила брата за руку. — Мы же дойдём без Андрюса, да, Йонас?

Брат побежал за мной, спотыкаясь и оглядываясь через плечо на Андрюса.

12

— Стоять! — скомандовал кто-то.

Мы были так близко, почти добрались до нашего вагона. К нам приблизились ботинки энкавэдэшника. Я спрятала в кулаке палец с папиным кольцом.

— Давай! — закричал мужчина.

Мы с Йонасом вышли из-под вагона.

— Лина! Йонас! — звала мама, выглядывая из дверей.

Офицер навёл на маму винтовку, как бы говоря ей замолчать. А после принялся кружить вокруг нас, с каждым разом подходя всё ближе и ближе.

Я почувствовала, как ко мне прижался Йонас, и сжала кулак покрепче в надежде, что мужчина не заметит папино кольцо.

— Мы случайно уронили вещи в туалет, — солгала я, показав ему кучу одежды. Мама перевела мои слова на русский язык.

Офицер взглянул на носки, лежащие сверху. Схватив Йонаса, он принялся выворачивать его карманы. Я подумала о ветчине. Как я объясню, откуда она, если здесь все такие голодные? Энкавэдэшник толкнул нас с братом на землю и стал махать дулом винтовки перед нашими лицами, при этом крича что-то по-русски. Я съёжилась возле Йонаса, не сводя взгляда с дула. Закрыла глаза. «Пожалуйста, не надо…» Он ударил ботинком по гравию, и тот посыпался нам на ноги, а после выдал своё «Давай!» и показал на наш вагон.

Лицо мамы было серее некуда. В этот раз она не смогла скрыть от меня свой страх. У неё дрожали руки, она едва могла дышать.

— Вас могли убить!

— С нами всё хорошо, мама, — объявил Йонас. Его голос дрожал. — Мы ходили искать папу.

— Где Андрюс? — Из-за маминых плеч выглядывала госпожа Арвидас.

— Он ходил с нами, — объяснила я.

— Но где он? — спросила его мама.

— Он хотел найти своего отца, — сказала я.

— Отца? — Она тяжело вздохнула. — Вот почему он мне не верит? Я ведь говорила ему, что его отец… — Она отвернулась и заплакала.

Я поняла, какую страшную ошибку мы совершили. Нам не следовало оставлять Андрюса одного.