Постамериканский мир будущего - страница 21

. Вода уже является причиной серьезных столкновений в Африке и на Ближнем Востоке. Исторически сложилось так, что люди должны были перемещаться, чтобы найти воду, и если в будущем источники пересохнут, десятки миллионов людей будут вынуждены снова начать поиски нового места.

Многие оценки последствий изменения климата, которые делались на протяжении последних десяти лет, оказались неверными, поскольку глобальный экономический рост превысил самые смелые прогнозы. Последняя подобная оценка была издана Межправительственной группой экспертов по изменению климата (МГЭИК) в середине 2007 года. Но уже к концу года стало ясно, что полярные льды тают в два раза быстрее, чем указывали в своем отчете ученые[7]. Пятнадцать лет назад никто не мог даже представить наши потребности в электроэнергии, автомобилях, самолетах. И потребности эти продолжают расти. McKinsleyGlobalInstituteпрогнозирует, что с 2003 по 2020 год число автомобилей в Китае возрастет с 26 до 120 миллионов. А есть еще Индия, Россия, Ближний Восток и все остальные.

Предполагается, что в ближайшие десятилетия потребность в электроэнергии будет расти на 4 и более процентов в год. И необходимая электроэнергия будет добываться главным образом из самого грязного из доступных нам видов топлива - из угля. Угля достаточно, он дешев, поэтому именно уголь человечество использует для производства большей части необходимой ему электроэнергии. Чтобы понять, какую роль в глобальном потеплении играет использование угля, рассмотрим следующий факт: между 2006 и 2012 годами Китай и Индия построят восемьсот новых работающих на угле электростанций, общий объем выбросов углеводорода в пять раз превысит объем сокращений, достигнутых в результате Киотских соглашений.

В глобализированном мире сложно найти проблему, которая имела бы значение только на местном уровне. Любой вопрос - будь то терроризм, распространение ядерного оружия, болезни, нанесение вреда окружающей среде, экономический кризис, нехватка питьевой воды - нельзя решать без тесной координации и кооперации между странами. Но если экономика, информация, даже культура могут глобализироваться, то официальная политическая власть по-прежнему остается крепко привязанной к национальному государству - даже если национальное государство все менее способно решать большинство проблем самостоятельно. Однако, несмотря на это, национальные государства не слишком охотно идут на совместное решение общих проблем. Чем больше становится на международной арене игроков - как правительственных, так и неправительственных - чем больше их власть и вера в себя, тем меньше приходится надеяться на согласие и сотрудничество. В этом состоит главная задача подъема остальных: не дать силам глобального роста превратиться в силы глобального беспорядка и дезинтеграции.

Восход гордости и уверенности у других народов, в особенности у наиболее крупных и успешных, очевиден. Несколько лет назад я видел яркий тому пример в интернет-кафе в Шанхае, где болтал с молодым китайским чиновником. Он говорил о невероятном экономическом подъеме, который происходит в его стране, и о будущем, в котором Китай станет современным и процветающим. Его одежда, его облик и поведение - все было в западном стиле, говорил он на превосходном английском и чувствовал себя как рыба в воде, обсуждая последние тенденции в бизнесе и сплетни по поводу американской поп-культуры. Он казался совершенным продуктом глобализации, человеком, который наводит мосты между культурами, гражданином мира, космополитом. Но как только мы начали говорить о Тайване, Японии и Соединенных Штатах, речь его стала желчной. Он на повышенных тонах объявил, что если Тайвань посмеет объявить себя независимым государством, Китаю следует немедленно вторгнуться на остров. Японцы - агрессоры по природе, доверять им нельзя. Он был уверен, что Соединенные Штаты намеренно бомбили китайское посольство во время войны в Косово в 1999 году, чтобы припугнуть китайский народ своей военной мощью. Мне показалось, что я очутился в Берлине образца 1910 года и разговариваю с одним из молодых немецких специалистов, которые в те времена, с одной стороны, были людьми весьма современными, но с другой - ярыми националистами.