Потаенное наслаждение - страница 9

— Как насчет того, чтобы взять перерыв сегодня?

— Извините. Не могу, — продолжай улыбаться. — Меня ждут за другими столиками.

Ей стоило добавить: возможно, в другой раз. Поощрение могло смягчить его и увеличить чаевые. Но слова застряли в горле твердым комком.

Уходи, уходи, уходи.

Разворот. Они исчезли из поля зрения. Ее улыбка — пропала. Шесть быстрых шагов и она оказалась рядом с Джилли, второй официанткой из сегодняшней смены, которая стояла у прилавка с напитками, наполняя три пластиковых стакана различными напитками. Хотя Даника должна была проверить как там ее клиенты — этой отговоркой она воспользовалась секундой раньше — на самой деле ей нужна была минутка, чтобы собраться с силами.

— Господи помоги, — пробормотала она.

Оперлась руками о решетку и подалась вперед, пригнув одно колено. Благо, часть стены закрывала ее от взглядов посетителей.

— Он не поможет, — Джилли, шестнадцатилетняя беглянка — восемнадцатилетняя в том случае, если кто будет интересоваться — сочувственно глянула на Данику. Обе они работали по четырнадцать часов в день. — Думаю, он уже махнул на нас рукой.

Подобный пессимизм не подходил столь юной особе.

— Я отказываюсь верить этому, — должно быть, ложь стала второй ее натурой. Даника также не была уверена, что Богу есть до нее дело. — Нечто чудесное может быть совсем рядом.

Ага. Чистая правда.

— Что ж, мое «нечто чудесное» — это то, что Братцы-Птенчики опять уселись за твоим столиком.

— Кого ты обманываешь? Они улыбаются тебе так, словно ты Сахарная Фея, а на меня зыркают точно я злая колдунья Гингема. Не понимаю, что такого я им сделала, и почему они снова и снова приходят ко мне.

Когда они пришли во второй раз, она опасалась, что они намеренны опять втянуть ее в тот кошмар, от которого она едва сбежала. Однако они никогда не выказывали демонических черт, потому, в конечном счете, девушка расслабилась.

Джилли рассмеялась.

— Хочешь, чтобы я вышвырнула их отсюда?

— Нет, Джилли, это будет плохая пародия. К тому же это уголовно наказуемый проступок, а наручники тебе вряд ли пойдут.

Улыбка девушки медленно увяла.

— Будто я сама не знаю, — пробормотала она.

Часть Даники порывалась сказать, чтобы она отправлялась домой; совместное проживание с матерью не могло быть таким уж кошмарным. Другая часть признавала, что жизнь с матерью Джилли действительно могла быть ужасной. Страшные вещи, которые Даника наблюдала на этих темных улицах за столь короткое время… женщины с потухшим взглядом, продающие свое тело. Драки. Передозировки наркотиками. Должно быть, мать Джили сотворила нечто более жестокое, раз ее дочь-подросток предпочла улицу.

Когда-то Даника была способна питать иллюзии, что мир безопасен и прекрасен, полон возможностей. Теперь же у нее открылись глаза.

— Ты собираешься на занятия утром? — поинтересовалась она, переходя на более безопасную тему.

Она работала здесь всего неделю, но каждый день они с Джилли брали уроки самозащиты, изучая как наподдать, вмазать и, конечно же, убить насмерть. Помимо семьи эти уроки были единственной целью жизни для Даники.

Она больше никогда не будет беспомощной.

Джили вздохнула и взглянула ей в лицо. Даника опять подумала, что та выглядит слишком юной и неопытной, чтобы вести такой тяжелый образ жизни. Темные, ровные, короткие волосы. Большие карие глаза. Смуглая кожа. Средний рост, пленительные изгибы тела. Она была смесью невинности и манящей чувственности. В данный момент она — ее единственная подруга.

— Мои ноги будут вечно меня презирать, но да. Я иду. А ты?

— Без вопросов.

Сейчас она не могла позволить себе привязываться к друзьям, но единожды взглянув на печальную, храбрую девушку, она мгновенно ощутила в ней родственную душу.

— Может, нам вновь удастся положить инструктора на лопатки. Вот это было забавно.

Смех сорвался с ее губ, впервые за казавшиеся вечностью месяцы.

— Может быть.

Раздался звонок, прорываясь сквозь гул голосов обедающих. Еще один заказ был готов. Ни одна из девушек не пошевелилась.

— Должна признаться, — сказала Джилли, упирая руку в бок, — когда Чарльз пригласил нас прийти к нему, злость буквально переполняла меня. Я могла бы убить его и посмеяться после этого.