Потерянная богиня - страница 7

Карисса смотрела на дочь, поражаясь ее глубокому пониманию людей, недоступному не только маленьким детям, но и многим взрослым. Эта проницательность ей тоже досталась от отца, но, к сожалению, у него это качество никак не проявлялось в семейной жизни. Она уже хотела было расспросить Джулию, о чем они разговаривают с Хамидом, как вдруг зажглись лампы и появился Джордж.

— Вот ломик, саида, — объявил он, протягивая его ей.

— Спасибо.

Она взяла ломик и наклонилась над ящиком, с гордостью ощущая силу в своих руках скульптора. Ашерис не раз говорил ей, что ее массаж — одно из самых больших удовольствий в жизни. Карисса покраснела, вспомнив Ашериса рядом с ней в постели и то, как хорошо ей было ночью в его объятиях. К сожалению, это все уже давно ушло в прошлое и лучше было не мучить себя такими воспоминаниями…

Скрежет отдираемых досок нарушил тишину сада и отвлек Кариссу от ее мыслей. Она заметила стаю чирков, которые, скользнув над водой, попрятались в зарослях папируса на другой стороне пруда. Карисса смотрела на них и думала, что она так же далека от сердца Ашериса, как они от берега моря.

От напряжения на лице Кариссы выступил пот. Правда, солнце уже зашло, но прохладно станет еще не скоро. Она и Джордж с трудом отодрали крышку и поставили ее возле стола гвоздями от себя.

Джулия наклонилась, чтобы заглянуть в ящик.

— О Господи!! — завопила она, от восторга становясь обыкновенной шестилетней девчонкой. — Чего тут только нет!

Карисса отошла на шаг, чтобы лампа получше осветила содержимое ящика. Там были книги в кожаных переплетах, странный металлический диск, похожий на блюдо, старые одежды и игрушки — вероятно, принадлежавшие ее отцу, когда он был мальчишкой, — и закрытая картонная коробка. Карисса ничего не понимала. Зачем ей этот ящик через двадцать три года после смерти отца? Когда Дж. Б. Спенсера (Джейби) раздавило в гробнице-ловушке, его жена все эти вещи отослала в Штаты. А где же был этот ящик двадцать три года?

— Это вещи прабабушки Петри?

— Непохоже. Эти вещи принадлежали моему отцу.

— Тому, которого убил сфинкс? — спросил Джордж, не задумываясь о грубой прямолинейности своего вопроса.

— Да. — Карисса была рада, что в темноте никто не видел ее лица. Неожиданно она заметила конверт, лежавший сверху. — Может, письмо хоть что-нибудь объяснит. — Она открыла конверт и достала листок дорогой бумаги, какой обычно пользовалась ее бабушка. — Здесь сказано, что бабушка продала дом, а ее сестра нашла этот ящик и подумала, что мне будет приятно получить его.

— Значит, это вещи дедушки Спенсера, — уточнила Джулия.

— Да. — Карисса вложила письмо обратно в конверт. Хорошо, что тетушка Елена решила прислать их. Верно, они стоят целое состояние. За них заплачено деньгами Петри, а Карисса никогда не рассчитывала хоть что-нибудь получить из денег бабушки Петри. Да она и не хотела этого. Хорошо бы, чтобы этот ящик стал последней весточкой от нелюбимой старухи. Карисса потянулась за книгой, на которой лежало письмо.

— Журнал. Внизу помечено имя: Дж. Б. Спенсер. — Холодок пробежал у нее по спине. Неужели ее отец вел дневник? Она никогда не слышала о нем. Сколько же здесь должно быть такого, чего она еще не знает о своем таинственном отце! Этот дневник был для нее дороже любых денег.

— Джулиан Бедрани-Спенсер, — с гордостью произнесла Джулия. — Дедушка, в честь которого меня назвали.

— Правильно, — печально улыбнулась Карисса и посмотрела на дочь. — Жаль, что он не дожил до твоего рождения. Он бы тебя очень-очень любил.

— Я бы тоже его любила. — Она потянулась за картонной коробкой. — Мама, можно я открою ее?

— Конечно. Только осторожно. Знаешь, здесь все очень старое и хрупкое.

Карисса занялась дневником, не понимая, почему она позволила себе это замечание, ведь Джулия, в отличие от многих детей, была на редкость аккуратной.

Пока Джулия возилась с коробкой, Карисса уселась в кресло и стала листать пожелтевшие страницы, отчего у нее вдруг зачастило сердце. Большинство записей было сделано авторучкой. Теперь уже такого не увидишь. Почерк у отца был мелкий, и он напомнил ей о последнем письме от него. Из-за этого письма она приехала в Луксор, когда ей было двенадцать лет. Закрыв глаза, она стала вспоминать, что было написано тогда на тонкой гладкой бумаге…