Повести о Максимове - страница 10

— Шесть баллов, товарищ капитан второго ранга, — доложил, выйдя из рубки, командир корабля капитан-лейтенант Проскуров.

— Потреплет малость, Виктор Васильевич, только и всего, — весело откликнулся Максимов.

Из темноты сквозь свист ветра снова послышался громкий и ясный голос Проскурова:

— Получено «добро» на выход.

— Передайте на корабли приказание — выходить согласно тактическим номерам, — сказал Максимов и подумал о том, какая нужна предельная точность маневрирования, когда выползаешь из Екатерининской гавани через пролив, зажатый сопками, особенно ночью или в туман. Малейшая ошибка в маневре — и корабль врежется в скалистый берег. Выход в море всегда доставлял Максимову немало беспокойства.

На сигнальном мостике флагмана замигал огонек затемненного ратьера: это передавалось приказание Максимова на остальные корабли дивизиона.

Скоро гул машин усилился, раздались свистки, команда: «Отдать швартовы!» — и, как эхо, донеслось: «Есть отдать швартовы!» Вода забилась о борт корабля, тральщик отвалил от пирса и лег на курс к выходным воротам. Ветер с яростью налетел на высокое ограждение ходового мостика, бессильно бился, обтекал его и завывал в такелаже.

Показались синеватые огоньки в воротах боносетевых заграждений. Буксир оттянул воротя, они раздвинулись в обе стороны. И снова огоньки выровнялись в одну гирлянду.

— Право руля! Так держать! — скомандовал Проскуров, напряженно глядя в темноту, стараясь увидеть огонь белого поворотного буя впереди, по носу корабля.

И тут случилось то, что часто бывает на Севере в любое время года: налетел густой снежный заряд. Максимов и Проскуров поминутно протирали глаза, но все равно ничего не видели, кроме мелькавших в непрерывном потоке снежинок, залепивших лица и меховые воротники кожанок.

— Радиолокационные станции включены? — спросил Максимов.

— Так точно!

Максимов смотрел вперед, выискивая глазами злополучный огонек. Он перешел на левое крыло мостика, где светился маленький экран репитера радиолокации. На нем вырисовывались штриховая полоса — береговая линия Кольского залива, и отдельные черточки — буи на пути кораблей, и такие же маленькие точки, находящиеся в непрерывном движении, — сами корабли.

— Виктор Васильевич! Кажется, сейчас поворот, — тихо сказал Максимов. Он на память знал весь этот путь.

— Так точно! — отозвался Проскуров и через минуту скомандовал: — Право руля! Курс девяносто пять...

Корабль поворачивал в Кильдинскую салму. Снежный заряд остался за кормой, а кругом чернела ночь, и чувствовалось, как низко висели облака. Впереди, на отвесном скалистом берегу, вовремя вспыхнул маяк Кильдин-вест.

Осталось обогнуть мысок, и корабли выйдут из пролива. Ветер заметно крепчал. Длинная океанская волна, как бы набирая силу, медленно подкатила к кораблю и со всего разбега ударила в левую скулу: вода взметнулась и залила ходовой мостик.

Максимов отряхнулся:

— Хорош душ! Да не в такую погоду!

— Зайдите, товарищ комдив, в штурманскую рубку, — предложил Проскуров, — погрейтесь и обсохните.

— А что я оттуда увижу? — бросил Максимов, оглянувшись назад на затемненные огни кораблей. И, судя по тому, как взмывали эти огни вверх и падали вниз, он понял, что действительно на море свежеет.

Теперь уже больше нечего было ждать на пути светящихся вешек или проблесков маяка. Родная земля осталась позади, а впереди сотни миль в сердитом море, под порывами ветра, вниз и вверх, с волны на волну.

— Товарищ комдив, приняли сводку Совинформбюро — доложил радист.

— Ну, ну... — оживился Максимов.

— Наши взяли Мелитополь!

— Молодцы, крепко рванули! Значит, скоро в сводках появится Николаевское направление?

— Появится! Обязательно появится! Наша берет! — с удовольствием подтвердил Проскуров. — А помните октябрь сорок первого под Мурманском? С ножами за поясом и гранатами на ремне! Не думал я тогда, что на корабль вернусь...

— А я не думал живым остаться. Вот видите, как все хорошо складывается!

— Да, хорошо, — сказал Проскуров и, мечтая, добавил: — Война кончится. Надюша вернется в медицинский институт, ведь ей два курса осталось. И будет у нас сынишка, такой белобрысый мальчуган, похожий на Найденыша.