Поющий на рассвете - страница 20

Леонт возмущенно посмотрел на него, но промолчал.

- Идзуо, тебе не стыдно - дразнить его? - хмыкнул минотавр, успокаивающе погладил юного сирина по спине. - Иди, Леонт, для тебя душ свободен.

- Пускай привыкает. Он же такой соблазнительный, я не могу удержаться.

Менедем покачал головой, про себя подумав, что в эту игру можно играть и вдвоем, и, судя по выражению лица, Леонт именно так и решил поступить. Так что покоя в доме не будет никому. Леонт умчался в душ, Менедем принялся отвлекать лиса на себя. Они не услышали, как сирин выскользнул из душа, на ходу вытирая волосы и топорща перышки на крыльях, машинально заглянул в комнату и замер в проеме, сглатывая и цепляясь руками за косяк. Оторваться от зрелища того, как движется бронзовое, чуть блестящее бисеринками пота в ложбинке позвоночника и над поджарыми ягодицами тело минотавра, крепко-накрепко обхваченное белыми ногами китсунэ, с которых даже таби снять ему не позволили, было невозможно. Может, согласиться уже на проклятье… Хотя нет, нельзя, у него и так ничего нет. Он смотрел, впитывая каждый миг подсмотренного чужого наслаждения, пока не стало больно от собственного возбуждения. Потом взлетел в комнату, закрыл дверь и привалился к ней спиной, пытаясь отдышаться. Неужели он поступил слишком глупо, согласившись жить здесь? Это же просто пытка… Смотреть и… Да и ничего, просто смотреть. Он не слышал их сейчас, зачарована комнатка была на совесть. Но воображение дорисовывало все, чего не видел, подсовывало картинки того, как все это могло бы выглядеть, будь Леонт на месте Идзуо. Или даже на месте Менедема… Ему понадобится много мази для рук, очень много. Впрочем, можно хотя б опыта теоретически набраться. Было немного жаль, что практики, даже с самим собой, набраться нельзя - это уже было нарушением чистоты тела. Жрецы богиню любви и на рукоблудие с трудом умолили.

Когда же придет это самое, крылом по затылку. Сирин вздрогнул, внезапно подумав: а если никогда? А если он какой-то ущербный? Неправильный? Если он просто не способен почувствовать то самое “особенное”? Он всхлипнул. Как бы узнать, нормальный ли он? Пообщаться с богиней в Ее храме, когда отправится на каникулы домой? Точно, так он и сделает! Решено! Но до каникул еще надо дожить, учебный год только начался. И нужно, чтобы терпения хватило до его конца. Побольше мази, поменьше подглядываний и полог безмолвия - залог успешной учебы без лишних мыслей.

В этот вечер он оторвался на всю неделю, как ему казалось. Ладони ощутимо побаливали, когда вытирал их и ложился спать, опустошенный и вымотанный.

А на следующее утро, когда они втроем умылись, поели и быстрым шагом домчались верхом на минотавре до академии, Леонта так и завалили вопросами.

- Было или не было?

В первые мгновения он ошалело моргал, не понимая, чего от него хотят.

- Что было-то? Чего не было?

- Секс? Петь можешь?

- А… Ни-ничего у меня ни с кем не было! - возмущенно вскрикнул он, вырываясь из кольца доброхотов.

Все разочарованно загудели и разошлись. Первая же пара по пению подтвердила его слова: голос лился свободно, ничем не сдерживаемый, даже словно бы приобрел пару новых обертонов. Идзуо слушал и ухмылялся, жмурясь. Какая прекрасная птица. Сам он тоже немного изменился для тех, кто его знал четвертый год. Стала более плавной походка, спокойнее поведение, иногда он словно бы уходил куда-то в себя, слегка улыбаясь. Все удивлялись переменам, но не спрашивали, нрав у Идзуо вряд ли стал кротким.

Время летело, незаметно и неостановимо. Созрели яблоки, они втроем не поленились снять плоды, переложить соломой в корзинах и перетаскать все на чердак, где, кроме комнатки Леонта, была и кладовая. Теперь в доме оглушительно пахло яблоками и обещало пахнуть так до того момента, как будет съедено последнее, и немного после того. Они привыкли вставать раньше и кататься на плечах минотавра, который без натуги поднимал обоих, вышагивая, словно амфороносец на празднике воды.

- Тебе не тяжело? - спросил как-то сирин.

- Ничуть, вы оба легче тех корзин с яблоками.

- Ты очень сильный, - Леонт погладил его плечо тонкими пальцами.