Правда об Ютландском бое - страница 11

Ошибка, которую сделал «Lion», не обеспечив получение на «Barham» исполнительного сигнала о перемене курса, еще более отдалила тот момент, когда эти мощные линейные корабли могли вступить в бой для поддержки линейных крейсеров.

Подготовительный сигнал о перемене курса был дан на «Lion» за 5 минут, и если бы одновременно с этим был дан также сигнал 5-й эскадре линейных кораблей «сблизиться», то расстояние между эскадрами до момента исполнительного сигнала быстро бы уменьшилось.

Последнее донесение с «Galatea» ясно говорило о том, что противник не сможет ускользнуть через проход у Horns Reef, не вступив в бой. Поэтому Битти изменил свой курс сперва на Ost, затем к NO для сближения с противником.

В 14.45 авиатранспорту «Engadine», прикомандированному к линейным крейсерам, было дано приказание выслать самолет. Гидросамолет взлетел в 15.08, но, вследствие плохой видимости, не мог нести наблюдения за неприятельскими кораблями. Три раза он передавал свои донесения, но они не были получены на «Lion». После получасового полета гидросамолет вынужден был спуститься вследствие порчи мотора. За исключением этого полета, английские воздушные силы участия в бою не принимали[10].

В 15.34 корабли, указанные в донесении «Galatea», были опознаны как 5 германских линейных крейсеров, идущих в сопровождении легких крейсеров и эскадренных миноносцев.

Хотя о присутствии линейных крейсеров противника было известно как Джеллико, так и Битти, однако, оба они не имели никаких оснований делать отсюда заключение, что линейный флот противника также находится в открытом море. В телеграммах, посланных адмиралтейством 30 мая, указывалось, что противник подготовляет какую-то операцию и, по всей вероятности, в широком масштабе. Однако, 31-го около полудня, Джеллико получил от адмиралтейства сообщение о том, что флагманский корабль Флота Открытого моря находился, как это было установлено радиопеленгованием, в 11.10 в заливе Яде[11].

Все радио, посылавшиеся адмиралтейством главнокомандующему, нормально получались также и на «Lion». Поэтому вполне естественно, что и Джеллико и Битти считали, что в предпринятой противником операции линейный флот не принимает активного участия.

Как только присутствие наших линейных крейсеров стало известно Хипперу, он немедленно повернул свою 1-ю разв. группу, во-первых, чтобы опереться на свои линейные силы, а во-вторых, чтобы завлечь к ним поближе наши линейные крейсеры (рис. 3).

Джеллико в своем донесении говорит:

«Когда сэр Давид Битти заметил линейные крейсеры противника, он принял правильное и единственное возможное решение завязать с ними бой, стараясь отрезать противника от базы. Могла ли 1-я разведывательная группа Хиппера получить поддержку или нет, но обязанностью Битти было завязать бой и продолжать поддерживать соприкосновение с кораблями противника того же класса до тех пор, пока он не окажется явно в невыгодном соотношении. В данном случае его превосходство было настолько значительно, что вопроса о том, как поступить, даже не могло возникнуть».

Огонь был открыт с обеих сторон в 15.45 почти одновременно. Первый выстрел был дан с линейного крейсера «Лютцов», флагманского корабля 1-й разведывательной группы. Дистанция в момент открытия огня была в действительности около 80 каб. (14,8 км — Пер.), но, вследствие плохой видимости, точно определить ее было невозможно, и наши линейные крейсеры, сделав ошибку в измерении, сочли ее значительно большей, чем она была в действительности. Все это было, несомненно, благоприятно для Хиппера, тем более, что наши линейные крейсеры превосходили его корабли по дальности действия их артиллерии. Так как огонь уже был открыт с дистанции, с которой немецкие орудия становились равными нашим, дальнобойность и мощность артиллерии наших линейных крейсеров не была использована в полной мере.

Между линейными крейсерами бой развивался, причем превосходство Битти выражалось, как 6:5; но этот первый период боя оказался определенно в пользу противника. Около 16.00 «Lion» получил серьезное повреждение: в башню «Q» (третью башню. —