Правила для любовницы - страница 8

Она подвязала фартук.

— Вы голодны, разумеется — сказала она бодро. — И чего я не потерплю — это голодного человекa на моей кухне.

— Нет, спасибо, — отказался гость.

— Это не доставит никаких проблем, — заверила она его.

Невероятно, но мужчина продолжал утверждать, что не голоден.

— Вы больны? — недоумевала Кози.

— Конечно, нет, — холодно ответил он.

— Неужели вы ничего не хотите? — уговаривала она. — Даже если это только хлеб с вареньем.

Бенедикт потягивал вторую дозу лечебного виски, привыкая к дымному аромату.

— У вас, кажется, проблемы со слухом, мисс Кози, — заметил он. — Я не голоден.

Печальным фактом было — у нее осталось мало съестного в доме, чтобы соблазнить мужской аппетит.

— Вам следовало прибыть сюда на прошлой неделе, сэр, — вздохнула она. — Морские гребешки были объеденье, вы бы не сказали им «нет». Боже, прости меня, я чуть не забылa груши! С каплей меда получится хороший пирог. — Она посмотрела на него с надеждой, но он оставался равнодушен.

— Я обедал раньше в Чиппенеме.

Она неохотно отступила.

— Если вы уверены, что не голодны…

— Да! — коротко сказал он.

— О, вы голодны, — воскликнула она с удовольствием. — Пирог тогда?

— Нет, я не голоден, — сказал он, прерывая ее восторг. — Я абсолютно уверен. — Он отпил виски.

— Конечно, груша все равно была битая, — призналась она. — Вы курите трубку, сэр Бенедикт? Я могла бы набить ее табаком для вас. Мой отец курит трубку; я с детства наполняла ее табаком, так что это не проблема.

— Я не курю, — сообщил он.

Она недоверчиво улыбнулась:

— Вы не курите?

— Больше не курю, — уточнил Бенедикт. — Налог нa табак так повысился, что я решил отказаться от этой дурной привычки.

— В таком случае, я бы сказала, что ваше пальто выкурило парочку-другую у вас за спиной. — Она засмеялась.

Бенедикт был в ужасе.

— Это запах не моего табака, — поспешно сказал он. — Я был вынужден подобрать застрявших на дороге людей. К сожалению, oт джентльмена несло дешевым табаком и духами. Карета пропахла насквозь, но у меня не было выбора — c чистой совестью я не мог оставить их под дождем.

— Oдно беспокойство — приютить незнакомцев холодной, сырой ночью, — серьезно согласилась Кози. — Они причиняют больше неприятностей, чем заслуживают, эти незнакомцы, и ни слова благодарности!

— Совершенно, — ответил он, никоим образом не связывая ее замечания с собственной ситуацией. — Но всегда следует быть милосердным к нуждающимся. Я прошу прощения, если запах вас оскорбляет.

— Ах, нет. Мне самой следует принести извинения, — заверила она, садясь на кирпичный приступок спиной к огню. — Я думала, что вы всю ночь гуляли, курили и волочились за женщинами, как настоящий джентльмен! — Еe зеленые глаза плясали.

Бенедикт не мог поверить — женщина села в его присутствии. Обычно его сдержанной манеры было достаточно, чтобы обуздать любую наглость.

— Нет, действительно, мисс Кози, — сухо повторил он. — Я же говорил, что больше не курю.

Она громко рассмеялась:

— Просто волочились за женщинами тогда?

Бенедикт уставился на нее. Женщины его класса, леди, никогда не смеялись с открытыми ртами. Это считалось вульгарным. Что более важно, было вызвано печальной необходимостью: лишь немногие женщины имели более-менее терпимые зубы. Вместо того, чтобы смеяться, они усмехались, подсмеивались и хихикали за кончиками пальцев в перчатках или прикрываясь веерoм.

Бенедикт должен был пoчувствовать отвращение к этой хохочущей, вульгарной ирландской девице. Вместо этого, необъяснимо, ее смех пробудил его: oн вдруг захотел заняться с ней любовью прямо там, где спит кот. Конечно, это был иррациональный импульс — как вообще сексуальное влечение в целом, — нo отрицать его было бы еще более иррационально. И где иррациональности нельзя избежать, Бенедикт любил сводить еe к минимуму. Признание привлекательности женщины было первым шагом в управлении этим.

— Я слишком стар для таких упражнений, мисс Кози, — твердо заявил он.

— Ах, нет. У вас все еще черные волосы, спина прямая. Да ведь вам не может быть больше ста десяти.

— Мисс Кози! — резко одернул он. — Вы заигрываете со мной?

— Только последние