Правила Реннера - страница 11

Взрывы и выстрелы гремят у меня в голове.

Боль пронзает меня в каждом нервном окончании.

Я сворачиваюсь калачиком в грязи и пытаюсь защитить свои внутренности.

Кто-то хватает меня и начинает тащить, но я кричу и мечусь.

— Я с тобой.

— Я с тобой.

Я просыпаюсь в холодном поту в темноте. Я дезориентирован и не знаю, где нахожусь. Пули больше не проносятся надо мной. Я больше не спасаю свою жизнь.

По мне пробегает дрожь, и я испускаю шипение ужаса, когда чья-то рука хватает меня.

— Тсс-с, — бормочет она. — Я с тобой.

Я моргаю в темноте, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что я дома, в своей гостиной. Успокаивающий голос, который принадлежит руке, сжимающей мою — это она.

— Элма, — хриплю я.

Я расслабляюсь на подушках, но не отпускаю её руку. Ужас всё ещё атакует мою нервную систему. Эгоистично, я держусь за успокаивающую хватку девушки ещё мгновение.

— Тебе приснился кошмар. — Её голос звучит мягко и успокаивающе, когда она проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. — Всё в полном порядке.

Я напрягаюсь, когда её другая рука упирается мне в грудь, к которой прилипла футболка, пропитанная потом. Я уверен, что она чувствует, как колотится моё сердце под её пальцами. Никто из нас ничего не говорит. Когда моя тревога ослабевает, и я больше не нахожусь на грани срыва, Элма встаёт и отпускает мою руку. Успокаивающая аура, которой я только что был окутан, срывается с меня, и я тянусь к ней.

Моя ладонь обвивается вокруг её бедра. Её голого бедра. Она испускает потрясённый вздох, и мой член резко оживает. Кровь бурлит во мне, прогоняя леденящий душу страх, который преследует меня чаще всего.

Убери от неё свою руку.

У меня вырывается стон, и я произношу:

— Спасибо.

Я отпустил её.

И, чёрт возьми, если мне не требуется приложить все усилия, чтобы не схватить её снова.

Элма отходит от меня, и вскоре дверь спальни закрывается с тихим щелчком. Мой член твёрд и болит, скрытый тренировочными штанами. Мне нужно кончить, чтобы расслабиться и заснуть, чёрт возьми. Я слишком взвинчен, и то, что в моём доме есть потрясающее искушение, совершенно не помогает.

Я просовываю ладонь под пояс пропитанных потом штанов и обхватываю пульсирующий член. Он горячий и чертовски твёрдый в моей хватке. Я пытаюсь представить себе образ новой методистки, потому что она, по крайней мере, ближе к моему возрасту. Светлые волосы. Большие сиськи. Пухлые губы.

Я грубо провожу рукой по своему члену, заставляя себя думать о Керри.

Но потом, как солнце, пробивающееся сквозь облака, я вижу её.

Элма.

Я мысленно возвращаюсь к тому, как она чуть раньше растянулась на диване, выставив напоказ свои голые бёдра. Я на мгновение представил себе, как будет выглядеть её плоть, если я пососу её кожу. Пурпурная и вся в синяках, без сомнения.

Я стону при мысли о том, чтобы раздвинуть её сладкие бёдра и вдохнуть то, что между ними.

— Твою мать, — шиплю я.

Так близко.

Не будь извращенцем, парень.

Керри.

Блондинка. Большие сиськи.

Нет.

В своих фантазиях я вижу карие глаза и почти чёрные волосы. Тонкие пальцы касаются её поверх шорт. Этого образа достаточно, и я взрываюсь. Сперма выплёскивается наружу, горячая и яростная, пропитывая нижнюю часть моей футболки. Я лежу так с минуту, моя грудь быстро поднимается и опускается, пока я пытаюсь разобраться, что же, чёрт возьми, только что произошло.

Я — извращенец.

Я просто дрочил, думая о чёртовом подростке. Ученице. Кто-то, о ком я должен заботиться.

В гневе я срываю с себя грязную футболку и использую её, чтобы привести себя в порядок. Как только я снова расслабляюсь, пытаюсь сформулировать план.

А с ней мне понадобится грандиозный план.

Профессиональный.

Мне нужно быть профессионалом.

В конце концов, я здесь взрослый.

Используя методику, которой меня обучил мой психотерапевт для того, чтобы справляться с паническими атаками, я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Я сосредотачиваюсь на своём счастливом месте. Озеро. Птицы. Ветер шумит в кронах деревьев.

Я закрываю глаза и проваливаюсь в сон.

Элма плещется прямо посреди моего счастливого места в красном бикини. Священное место на задворках моего сознания теперь осквернено. А тупой грёбаный я только и делает, что пялится.