Право на секс. О чем говорят с сексологом - страница 6

— Попросила маму забрать ребенка… Не могу с ним сейчас находиться, не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии… Дома находиться мучительно…

Начинает плакать, потом останавливает себя.

— Этот человек… мне больно сейчас, не могу…

Рыдания усиливаются, слезы льются по щекам, стекают на платье. Я вижу, в каком она состоянии, и понимаю, что надо что-то делать. Диалог пока невозможен, надо использовать методы «скорой психологической помощи». Сажусь к ней ближе, беру ее за руку.

— Анна, просто послушайте меня. Послушайте и попробуйте идти за мной, следовать за моим голосом. Слезы приносят облегчение, вместе с ними выходят эмоции, которые переполняют вас. Как река во время сезона дождей, когда вода выходит из берегов. Река неспокойна в начале своего движения, она подчиняется своему импульсу, бурлит, клокочет в водоворотах, ищет возможность излить свое напряжение и освободиться. Вот так, очень хорошо… И сейчас просто позвольте происходить тому, что может и должно происходить… Вдох и выдох, снова чуть глубже вдох и медленнее выход. Грудь теснится от переживаний, позвольте с дыханием освободиться и освободить себя от этой тяжести… Чуть позже, когда облегчение и покой заполнят вас, окутают, как теплое, уютное, обволакивающее одеяло… а может быть, уже сейчас… Глаза закрываются, вот, очень хорошо… И там, внутри себя… вы можете отправиться в гипнотическое путешествие, далеко-далеко отсюда… Чтобы отыскать особенное место, в котором вам было комфортно и хорошо, место, где вы чувствовали себя в безопасности. Куда, кроме вас, никто не сможет попасть, потому что это ваше место…

Я продолжаю импровизировать, произнося гипнотические фразы, подстраиваюсь. В какой-то момент убираю свою руку. Голова Анны откинута на спинку кресла, глаза закрыты, нижняя челюсть немного опускается, дыхание размеренное.

Проходит 20 минут, все это время я продолжаю гипноз. Когда начинаю выводить Анну из этого состояния, она сопротивляется. Не хочет выходить, чуть больше обычного времени мне требуется на выведение.

— Как вы себя чувствуете?

— Странно. Совсем не хочется плакать. Что это было?

— Гипноз.

— Гипноз? Я по-другому это себе представляла…

Все еще не может прийти в себя, осматривается по сторонам. Потом смотрит на меня.

— Мне лучше, это удивительно. А я спала, да? Не помню, что происходило. Я куда-то провалилась, а потом вынырнула.

Я отвечаю на ее вопросы, мы договариваемся о следующей консультации.

— Анна, рада вас видеть! Как вы?

— Вы знаете, странно. Плакать уже не хочется, но я как будто наблюдаю за происходящим в своей жизни со стороны. Вокруг меня что-то происходит, а я отстранена от этого. Будто это не со мной.

— Расскажите об этом подробнее.

— Я не чувствую себя, некоторые эмоции. Нет, они, конечно, есть, но они там (указывает место чуть ниже горла), глубоко. По ночам я, как в оцепенении — и сплю, и не сплю. Утром выдираю себя из постели, тело вялое. Сил не хватает отвезти ребенка в садик. Раньше я справлялась. Встану с утра: надо мужа на работу собрать, ребенка в садик отвезти. Готовила, домом занималась, еще и по магазинам успевала, а сейчас… Стою у кассы и механически улыбаюсь продавцу, а внутри чувствую отчаяние… Мы поговорили с… мужем.

Анна делает остановку, ей трудно произнести последнее слово.

— Это был мучительный для меня разговор. Этот человек, Слава, — она нехотя произносит имя мужа, — уверял меня, что секс с сотрудницей не имеет для него значения, что он готов на все, чтобы сохранить наши отношения, что он любит меня и сына. Что он пытался все наладить, но я не давала ему шанса…

Ее голос становится злым.

— Для него не имеет значения, но для меня имеет!

Анна замолкает, пытается сосредоточиться на своих мыслях. В этот момент машинально поправляет волосы и морщит лоб.

— Анна, я чувствую, что вы растерянны.

Она смотрит сквозь меня, потом во взгляде появляется осмысленность.

— Не могу собраться с мыслями, они будто разбегаются. Что я говорила? Ах, да… Я не знаю, как мне жить дальше и что делать. Наверное, я говорю какими-то штампами и вы это уже слышали от других. Но это то, что со мной происходит сейчас. Как будто есть одна Анна, которая мучительно переживает, и другая Анна — она равнодушна, отстранена и хочет спрятать первую Анну поглубже… Мы столько лет вместе, у нас ребенок, общие родственники. Я не представляю, что это может закончиться, но… Как простить его? — Анна смотрит на меня, глаза ее наполняются слезами. — И нужно ли это делать? А вдруг это повторится? Как быть с сексом? Этот человек не успокоится. Его эгоистичный характер поздно менять. Так было всегда, что его желания на первом месте, а мои — где-то там. Что он лучше знает, что мне надо. А я не могу ему противостоять. Мне легче согласиться, чем отказать. А вдруг мы не подходим друг другу? Елена, это страшно — признаться себе спустя столько лет, что все было зря.