Православие и русская литература в 6 частях. Часть 6, кн. 2 (VI том) - страница 12

.

Сравним с характеристикой воззрений «новой» части русской эмиграции, данной Георгием Ивановым в 1933 году:

«…Материализм — и обострённое чувство иррационального. Марксизм — и своеобразный романтизм. “Сильная Россия”— и “благословим судьбу за наши страдания”. Отрицание христианства— “спасение в христианстве”. Русское мессианство— “Интернационал”. “Цель оправдывает средства”— и непротивление злу. Достоевский, Достоевский, Достоевский… Немного Толстого. “Атлантида” Мережковского, Ницше и… Андре Жид. “Пушкина не существует.” Славянофилы, Леонтьев, Рудольф Штейнер, даже Елевферий… Бесчисленные — как пишут в анализах— “следы” других пёстрых, перекрещивающихся, отрицающих друг друга влияний. Из этой смеси идей и чувств, страстей и систем смотрит, если хорошенько вглядеться, лицо нового русского человека»^>6.

Всё же в этом сумбуре ничего нового нет как будто. Это логическое продолжение «серебряного века»— не более. Как «отцы» ничего не поняли, так и «дети» продолжили.

Гессен, ослабленный испытаниями лихолетья и тяготами эмигрантского существования, прожил недолго, невелико и наследие его поэтическое: два-три десятка стихов, да небольшая поэма — но и это не должно оставаться в безвестности.

Лирика Гессена посвящена в основе своей событиям российской истории, прежде всего ближайшей. Так, он славит Русскую Армию, противостоявшую большевикам:

Слава светлому Воинству Крыма,

Победившему тягостный плен,

Тем, чьи очи не слепли от дыма,

Тем, чья верность не знала измен.

Тем, чья мощь под ударами крепла

И в сраженьях не гнулся чей меч,

Кто сумел и под грудою пепла

Нехладеющим сердце сберечь.

Тем, кто, преданный мукам безмерным,

Тем, кто, зноем и жаждой томим,

Оставался бестрепетно-верным

Нерушимым обетам своим.

Вам, чьи очи не слепли от дыма,

Вам, чьи жизни сгорали дотла,—

Белокрылому Воинству Крыма—

Хвала!

1922

Глеб Струве, давший опыт исторического обзорарусской литературы в изгнании, самый полный на нынешнее время, верно заметил, что поэзия Гессена «немного отзывалась книжностью»^>7, но это обычно для начинающих поэтов. Подобное одолевается, если поэт искренен в своих переживаниях. Искренность Гессена несомненна, да времени оказалась нехватка.

Среди стихотворных раздумий Гессена — осмысление русской истории, вызнавание в ней добрых начал, но и тех сорных плевел, которые заглушили на время посевы правды. Идеальным же историческим деятелем видится Гессену Император Александр III.

Не побоится в ржавой лужице

Сапог солдатский окунуть.

Упрётся в землю, понатужится

И выведет на верный путь.

Поэма «Горькие травы», начатая ещё в России, опубликованная посмертно в 1926 году и, по всей видимости, не завершённая, отмечена мудростью исторических прозрений, которыми была обделена либеральная интеллигенция России. Гессен развивает образ, данный в статье «Там и здесь»: русское поле, засеянное дурными заморскими семенами.

Лишь чрез долгие, долгие годы

Из земли показались ростки.

Отравили ли горькие травы,

Напоил ли их ядом песок—

Только полон коварной отравы

Сладковатый и липкий их сок.

Он сулит небывалые муки

Тем, кто выпьет его невзначай,

Но не деды собрали, а внуки

С ядовитых полей урожай…

И в крови их пылает отрава,

И кружит их хмельной ураган…

Эх, степные да горькие травы,

Эх, лукошко заморских семян!..

Основные части поэмы соответствуют тем поколениям русских вольнодумцев, которые взращивали этот урожай. Начало — «Предки». Те, кто одурманивал себя просвещенческими соблазнами.

Так сладко окунуться разом

В кристально-ясный мир Вольтера,

Где над поверженной химерой

Царит один бессмертный разум.

И результат:

Мудрых книг губительная ложь,

Лживых слов лукавое злодейство,

Дерзких мыслей ненасытный нож—

Обагрили кровью площадь действа…

Затем — «Прадеды».

Фурье… Бланки… Фаланги… Мастерские…

Табачный дым, вино, кухонный чад…

Спокойно дышит спящая Россия,

Вся ровная и белая, как плат…

Тревожному восторженому взгляду

В морозной мгле сквозь смутный снежный прах

Мерещатся огни и баррикады

На сонных улицах и площадях…

……………………………………

Как щупальцы таинственного зверя,

Вползают мутно-белые волокна

В высокие завешенные окна,

В балконные, затворенные двери.