Праздник побежденных - страница 18

Феликс в сердцах раздавил окурок, представив темное чрево зала. За спиной стрекочет. Конусный сноп стрижет в волокнах дыма, задние курят и целуются, а у передних рты открыты, мороженое капает на колени. А на экране император в рейтузах в обтяжку и на белом коне. Впрочем, так и должно быть — одним умирать с верой в грязи и крови, другим — скучать и развлекаться. Вон и те, со свежими газетами у киоска, размышляют, спорят, а лица-то их бдительны, хмуры. Спроси у такого, хочет ли войны, — испепелит взглядом, спроси: армия-то нужна? Он печально поцыкает, прочистит зубы и доверительно скажет: «Она-то, конечно, не нужна, армия — дармоед на шее рабочего, но события-то, события…» и ткнет в газетку. «Вы знаете, что в Индонезии?» А где она, Индонезия, он знает? А когда танки на параде загрохочут, как он раздвигает плечи? То-то!

К рассерженному Феликсу нежданно пришла отчаянная, но тем и привлекательная мысль: а не познакомиться ли тебе с женщиной? Для другого это был бы ничего не значащий эпизод. Долго ли? Осушить бокал и переброситься парой слов с торговкой. Феликс уже год любовался полной брюнеткой, торгующей в ларьке. Его воображение наделяло ее поэтической восприимчивостью. Она была для него существом романтическим, невесть почему попавшим за прилавок. Он краснел и сострадал ей, когда на плоские остроты забулдыг она смеялась и вынуждена была, как считал Феликс, отвечать такой же остротой, чтобы скрыть свое превосходство.

Сегодня он был зол, упрям и решился. Он ступил на площадь и с ужасом заметил, что предательская слабость разлилась по конечностям, но шел, шел, убеждая себя, что в войну бывало похуже.

Его чуть не сбила легковая, он не услышал ни визга колес, ни брани шофера, а видел лишь кинотеатр, на фасаде насмешливую Лоллобриджиду да надвигающийся с невероятной быстротой стеклянный ларек. Он успел подумать, что Джина ничто по сравнению с той, плавающей над бутылками за стеклом, и, протягивая в окошечко рубль, краем глаза заметил человечка, отрывающего раку ноги. Эк некстати мылится он тут, да и я делаю что-то не то, посожалел Феликс и попросил портвейн. Мокрая рука сверкнула толстым золотом, сгребла рубль и выдвинула недолитый стакан портвейна. Теперь обстоятельства диктовали Феликсу. Он осушил стакан, не чувствуя вкуса, и, придав голосу уверенность, с идиотской улыбкой спросил:

— Ожерелье на шее, мадам, из зубов тихоокеанской акулы?

Человечек поперхнулся в кружку, а торговка схватилась за грудь.

— Как? Чистое золото и слоновая кость, — но тут же обдала такой ненавистью, что Феликс отшатнулся. — Ты своих шлюх мадамами обзывай, а меня — товарищ продавец.

— На улице весна, солнце, нельзя быть такой злой, товарищ продавец. Адью! — сказал Феликс и приложил палец к берету.

— Что?! Б…..? — и в ларьке последовал взрыв такой силы, что Феликс поспешил удалиться, а из оконца змеей выползла фига и закачалась на лотке.

Он шел по площади, с головой, полной музыкального смеха. Смеялась Ада Юрьевна. Ну как, Феликс Васильевич, познакомился? Нашел подружку? Он улыбнулся. Сияло солнце, и площадь полна мотоциклетной гари. Ишь, разъездились… Весна!

Он захотел сесть за руль, увидеть горы в снегах и побыть один. Набирая номер в телефонной будке, он наблюдал, как его «приятельница» подметала у ларька. Ноги у нее были кривые, но в мире торговок и алкоголиков она слыла красоткой. Ей было хорошо. Она жила радуясь, пока не подплывала строгая рыба — инспектор ОБХСС. Он наполнял ужасом ее лишенный фантазии стеклянный аквариум. Он призывал к порядку, не позволял распускаться и ставил все на свои места. «Вы просто прелесть, Феликс Васильевич, все так хорошо знаете, а знакомиться-то потопали, и для чего?» — смеялась Ада Юрьевна.

Наконец в цеху подняли трубку, и сквозь фон Феликс слушал ровные удары «Ганса», потом сказал, что ему необходимо поехать в Ялту, что там продается мотор к его «запорожцу», и отстранил трубку, а когда возмущенный клекот с единственно понятным словом «Ганс» утих, он снова приложил ее к уху. Присмиревший технорук посоветовал зайти к Нудельману, потому что Нудельман — «царь» и «может все», и достанет Феликсу мотор.