Праздник побежденных - страница 26

— Видите каменную стену над морем, — указал ружьем он. Они разом повернули головы и поглядели на утес. — Так вот, если Наталия Ивановна соизволит пальцем шевельнуть, я посчитаю за счастье и полезу, не задумываясь.

Все засмеялись, и герой попросил:

— Наталия Ивановна, хвастунов надо учить, поведите бровью, шевельните пальчиком, и проверим, — и поязвил Феликса из-под козырька. — Наталия Ивановна, осчастливьте…

Студент-живчик, прищуря глаз, определил угол и изрек:

— У него ни одного шанса, он рухнет в валуны, что торчат из воды.

Феликс и сам знал, что не взберется. Но главное было другое: он полезет, во что бы то ни стало полезет, и молча ждал — прямой и торжественный, сознавая, как смешон, как катит градом пот и пергаментная бледность заливает щеки, но ничего не мог поделать и бледнел более. Наталия ж Ивановна сняла очки, задумчиво оглядела валуны под утесом и, покусывая дужку, посмотрела на Феликса. Ее глаза стали глубоки, и Феликс услышал звучанье той единственной скрипки с варшавского чердака:

— Если от меня что-либо действительно зависит, то я не желаю, — тихо, но твердо сказала она.

Феликс громче, чем хотел, выдохнул и только теперь почувствовал, как трясутся ноги.

— Но и отпустить вас так просто не хочу, потому что желаю, чтобы вы выкупали в море вот этот мой любимый маленький камушек. Он не был в море с прошлого года. Она сняла кольцо, полюбовалась и протянула Феликсу. Он видел мерцание камня в тонкой золотой оправе и иронично-насмешливый, не терпящий возражения взгляд и неожиданно для себя и для всех сказал:

— Нет, это может сделать каждый.

— А я хочу, чтоб вы, именно, вы, понимаете, вы!

— Позвольте мне, — вскочил живчик.

— Нет, — не глядя на живчика ответила женщина, протягивая Феликсу кольцо.

— Простите, — сказал Феликс, — я не выполню это ваше желание.

Он взвалил на плечи рюкзак, еще раз откланялся. Слесарь обозвал его хамом, а герой посоветовал послать его все-таки на скалу. Женщина так и продолжала сидеть с кольцом в протянутой руке, но в изгибе шеи, в сведенных лопатках было напряжение, каприз и протест. Феликс зашагал вверх по откосу, а мужчины заспорили. Но женщина молчала.

Феликс остановился над киношниками, и они засуетились у треноги, задрали головы. Режиссер в кепи козырьком назад разглядывал его в аппарат.

— Рыба, вкуснятина какая! — долетело снизу.

— Эй, малый, продай рыбину! — крикнул раскормленный шут в красной шапочке-жокейке.

Эта рыбина убита не для твоего необъятного чрева, подумал Феликс и промолчал.

— Ты что, оглох? Я же живые башни[2] плачу, — и потряс в кармане.

Феликс присел, завязал кед, они молча ждали. Потом отряхнул пепел с сигареты и так же молча, не удостоив их взглядом, пошел.

— Великолепен, — сказал «реж».

— Хорош, — согласились остальные и засмеялись.

У машины он свалил рюкзак, распластал, посолил и повесил рыбу вялиться на кипарис.

День клонился к вечеру. С площадки долетали хлопки по мячу, свистки судьи. А когда солнце коснулось гор и вода в заливе потемнела, трауром по отошедшему дню поплыло старое танго «Кумпарсита». Он подумал, что у наших война прошла под «Катюшу», у немцев — под «Розамунду», а его военной песней была «Кумпарсита».

С аккордами «Кумпарситы» к нему с мельчайшими штрихами и полутонами приходила война, а главное, он болезненно, будто с него стянули рубашку, ощущал свою голую, не защищенную броней спину и желал одного — стать под дерево или к стене, чтобы укрыть спину. А танго на скрипучих спицах аккордеона повело его воспоминания в тайну «его» ночи, первой ночи «его» войны.

В тот день на учебном аэродроме в Каче они ожидали комиссию для сдачи экзаменов. Комиссия не прилетела. Полковник сам организовал комиссию, а потом махнул рукой и сказал:

— Ребята, забудьте все то, за что мы вас ругали, вы настоящие летчики, летать умеете, а экзамены сдадите в бою.

Феликс получил петлицы с кубиками младшего лейтенанта, костюм коверкотовый синий цивильный, костюм парадный, кировские часы, сапоги хромовые парадные, денежное содержание, пистолет ТТ, две обоймы, фибровый чемодан, а главное, он получил назначение в ПВО Феодосии и новенький истребитель И-16 бис без бронеспинки (в училище летали без бронеспинок, они лежали на базе).