Пражское путешествие гурмана - страница 32

Если вы предпочитаете говядину, то в «Барачницкой Рыхте» готовят нежную телятину, порциями по 200 граммов запеченной вырезки, которую подают с нежной пармской ветчиной в винном шалфейном соусе с картофелем, поджаренным на масле и посыпанным петрушкой, и такое сногсшибательное блюдо стоит всего каких-то 210–220 крон. Здесь можно отведать и дичи (в чешском меню — «зверины») — охотничьих трофеев, например вырезку из молодой лани со сливовым соусом и карловарским кнедликом или с винным соусом, брусникой и картофелем с петрушкой за 195 крон.

И вроде бы не был я голоден, но, начитавшись меню, с явным замыслом предусмотрительно вывешенного у дверей переполненного ресторана, я несколько поскучнел оттого, что лишен возможности приобщиться к кухне «Всебарачницкой рыхты», и через проходной двор, называемый в Праге французским словом «пассаж», вышел на запруженную, всегда нарядно-празднично выглядящую Нерудову улицу.

Я вспомнил, что рядышком, на улочке Янский вершок (это я по-своему так перевираю названия пражских улиц), есть еще один славный ресторанчик, который называется «У семи швабов» (Jánský vršek 14, Praha 1, Malá Strana). Мне и в голову не пришло, что швабы — это не немцы, и вообще не люди, а чешский вариант наших «пруссаков» — тараканов! Так что ресторан в нашем понимании назван не совсем аппетитно — «У семи тараканов», но и тут меня не ждали — пятница! И этим все объяснилось легко и просто!

«У тараканов» по пятницам всегда битком: сюда привозят туристов на специальное шоу — Средневековая корчма — именно так позиционирует себя этот ресторан. Еду подают здесь прямо с огня, в больших керамических мисках и на металлических блюдах, народная музыка средних веков, платья из грубых холстов у официанток, а под занавес, на потеху объевшихся гостей, поединок на рыцарских мечах, танцы и глотание огня.

Сюда хорошо ходить большой компанией, предварительно заказав стол. Цены здесь на старочешскую кухню — обильную и вкусную — повыше, чем в «Барачницкой Рыхте», но все равно невысокие: супы — 45–55 крон, блюда из птицы — 185, половина печеной утки — 355, рыба — 135–230, традиционные старочешские блюда из свинины — от 140 до 250 крон, свиное колено на двоих — 360, вегетаринские блюда — 110–175, дичь — 225–450, «специалиты» из говядины — бифштексы и стейки, например большой стейк «Перед битвою», запеченный с беконом, подаваемый с зеленью и маслом на травах, — 375 крон, столько же стоит стейк «После битвы», подаваемый на шпажке, с нежным сливочно-перечным соусом — 350 крон; блюда на двоих 580–680, салаты от 55 до 170, целая запеченная утка — 480, гусь с яблоками на шестерых — 560 крон.

Есть здесь и свой коронный номер, называется он «Пиршество» — плати 1555 крон и ешь, сколько твоя душа пожелает, любое блюдо из меню, и при этом пей, сколько выдержат брюхо и глотка, за исключением, понятно, крепких алкогольных напитков, которые в Чехии называются «твердыми». Интересно, много ли таких смельчаков нашлось и не объели ли они корчму, рискнувшую на столь щедрый жест?

Уже давно стемнело, но повсюду ключом била пятничная бурная жизнь — в барах плотной стеной у стойки сидели «белые воротнички», в ресторанах и пивных, в которых немалое количество мест, все было занято разгулявшимся туристским людом, среди которых я безошибочно определял своих соотечественников. Они всегда шумны и очень жизнерадостны — их приятно поражают цены на огромные, по российским меркам просто фантастически огромные, порции, ну и конечно, чешское пиво — любимый напиток российского туриста.

К следующей корчме, разрекламированной в многочисленных путеводителях, к «Королю Брабантскому» (Krčma «U krále Brabantského», Thunovská 15, Malá Strana), я шел, уже понимая бесполезность и наивность своей попытки прикоснуться к «легенде». На углу Thunovská и Zamecka, преодолев короткий, но ощутимый после целого дня на ногах подъем, я увидел в ярко освещенные окна ресторана «У трех черных роз» пустыню — кроме скучающего и почти уснувшего бармена в этом заведении почему-то никого не было. Следующая дверь вела в корчму «У короля Брабантского». Признаюсь, что сейчас я с огромным трудом пытаюсь вспомнить географию внутреннего пространства этого ресторана, но чувствую, что все усилия напрасны: в голове лишь какие-то обрывочные фрагменты и лишь самое общее представление о той обстановке, к которой я оказался совсем не готов.