Преступление и совесть - страница 16
От Ратнера никто не услышал ни стона, ни жалоб. Когда возле него остался один только сторож, прибежавший на шум, Вениамин медленно поднялся, вытер кровь, бежавшую из носа, собрал рассыпавшиеся учебники и с трудом поплелся в гардероб. Его догнал инспектор гимназии Адольф Карлович.
— Ратнер! — окликнул он гимназиста. — Зайдите в учительскую.
Вениамин даже не обернулся. Сняв с вешалки шинель и накинув ее на плечи, он хотел уйти, но инспектор преградил ему дорогу.
— Ратнер, вас просят зайти в учительскую, — повторил он. — Слышали, что я сказал?
Но тот снова ничего не ответил и, отстранив инспектора, вышел.
Погруженный в свои мысли, Ратнер медленно шагал домой, заглушая в своей душе нарастающую боль. Гимназический сторож опередил его и передал отцу срочный вызов в гимназию.
— По какому поводу меня вызывают в гимназию? — спросил отец появившегося в дверях сына, но тут же осекся, перепуганный его видом. — Нюма, что с тобой? Почему ты молчишь? Что с твоим лицом?
— Почему молчишь, Нюмонька? — спросила мать. — Ты меня пугаешь… Ну говори, что с тобой? Господи, какая же я несчастная!..
— Я давеча говорил вам… — тихо и сдержанно сказал Нюма.
— А я утверждаю — и впредь запомни: собраний избегать как огня, — настаивал на своем отец. — Вот и Яша тоже… с его собраниями в университете. А ты идешь по его стопам… У меня уже сил нет, за что вы меня мучаете? — Отец отвернулся и опустился в кресло.
Мать молча постелила постель. Она стянула с сына тужурку, пыталась снять обувь. Вдруг подняла голову:
— Ты ведь, наверное, голоден?
Нет, есть он не хочет. Рук и ног не чувствует, они тяжелы, словно тысячепудовые камни. Он лег и повернулся лицом к стене.
— Я же говорил, что собрания не доведут до добра, — снова и снова повторял отец.
В дверь постучали. То опять был сторож гимназии. Он пришел, чтобы передать Иосифу Ратнеру, что его вызывает инспектор.
— Передайте, пожалуйста, господину инспектору, что я скоро приду… Дай мне, Клара, свежий воротничок и новый галстук… тот, в мелкий горошек.
Инспектор встретил зубного врача с необычной суровостью.
— Ваш сын нарушает правила поведения, — сказал он. — Он должен извиниться перед преподавателем истории, иначе мы примем меры… Он оскорбил учителя.
Опустив голову, Ратнер произнес несколько сбивчивых фраз, затем неожиданно добавил:
— Адольф Карлович, приходите ко мне. Получен заграничный цемент и отличные фарфоровые зубы…
— Благодарю, господин Ратнер, — голос инспектора зазвучал мягче. — И все-таки пусть ваш сын извинится. Я думаю, все уладится…
На улице Ратнер встретил Клару Осиповну.
— Почему ты здесь?
— Не исключили Нюму? — спросила она дрожащим голосом.
— Нет, успокойся сама. Господин инспектор придет ко мне завтра. А Нюму ты оставила одного?
— Он уснул.
Немного успокоенные, они направились домой.
В обеденный перерыв Петр Костенко вышел из цеха. Было совсем тепло. Весенний ветер теребил его прямые русые волосы.
Позавтракав краюхой ржаного хлеба и густо посоленным куском сала, он вытер руки бумагой, в которую был завернут завтрак, выбросил ее за колоды и отправился на поиски своего приятеля. Тимка Вайс работал вместе с ним в инструментальном цехе завода «Гретер и Криванек», одного из самых крупных промышленных предприятий Киева. Не найдя его, он расположился среди отдыхавших рабочих и прислушался к их разговору.
— Слыхал, что случилось на Лукьяновке?
— Нет. А что?
— Об Андрюше Ющинском слышал?
— О зарезанном мальчике?
— Ну да.
— Знаю. Это евреи…
— Моя пришла с базара и приказала детям не выходить на улицу. Поймают и зарежут, говорит она.
— Ай-ай-ай, до чего дожили!
— И не стыдно вам такое болтать? — вмешался третий, пожилой, с сединой человек.
Не обратив внимания на эти слова, перебивая один другого, рабочие принялись взахлеб пересказывать базарные версии преступления.
Костенко решил поговорить с этими рабочими, которых он знал как честных людей. Они, правда, из другого цеха, один из них, пожилой, работал на складе готовой продукции. Костенко слышал стороной, будто в молодости он был близок к революционным кругам.
— Федор Николаевич, — обратился к нему Костенко, — приходите послезавтра в клуб служащих контор и торгово-промышленных предприятий. Вы, вероятно, помните, где находится клуб? Вот газета, там есть объявление.