Прежде, чем умереть - страница 19

– Покажите-ка, чем будете платить, для начала, – пробасило чудовище и вытерло сальные лапы о не менее сальный передник.

– Наливай, – выложил я на стойку приятно звякнувшую пачку пятёрок.

– Само собой, – осклабившись, поставило чудовище перед нами два стакана и разлило по ним мутной зеленоватой субстанции из графина.

– Выглядит многообещающе, – поднял Станислав свою порцию и принюхался. – А противоядие есть?

– Вы просили лучшего, – напомнил монстр в переднике. – Это оно.

– Из чего гонишь? – капнул я немного на стойку и слегка успокоился, убедившись, что деревяшку эта дрянь не прожигает.

– Только натуральные ингредиенты. Не бухло, а чистый эликсир.

– Ну что, – обернулся я, чуя затылком любопытствующие взгляды, – ваше здоровье. Давай, Станислав, в пекле нас уже заждались. – И залпом осушил стакан.

Мало кто из не специалистов знаком со строением собственного пищеварительного тракта. Я же без лишней скромности могу сказать, что знаю его отлично, каждую клетку, каждый атом. Это знание, как клеймо, навеки выжжено мутной зеленоватой жидкостью, опалившей верхний отдел, средний отдел и невероятным усилием воли остановленной у выхода из нижнего отдела. Миазмы безумия, тревоги и печали, таившиеся на дне стакана, хлынули в мою кровь огненным потоком и растерзали ничего не подозревающий мозг.

– Срань господня… – с трудом опустил я стакан на ускользающую барную стойку. – Эту хуету нужно запретить во имя всего человеческого, что ещё осталось на нашей грешной земле. Повтори.

– И мне, – оторвался Станислав от своего рукава и смахнул скупую слезу.

– Скажи, любезный, – фамильярно поманил я пальцем бармена-изувера, – а не видал ли ты в этом уютном заведении одну миловидную особу женского пола?

– Бордель дальше по улице, – не дослушав, проинформировал тот.

– Нет, мне нужна конкретная особа, светловолосая, фигуристая, с грацией лани и отзывающаяся на имя Ольга. Ты наверняка бы её запомнил, если мужское начало ещё не отказало.

– А, эта особа… Ну, заходила раз или два, – неохотно припомнил жирдяй.

– Она ведь не просто рюмашку пропустить заходила, да?

– Такие «просто» даже сморкаться не станут. Девка себе на уме, хоть и выглядит сущим ангелом. Я бы на твоём месте держал своё хозяйство подальше от неё, не ровён час сожрёт.

– Она ведь о взрывах расспрашивала?

– Каких взрывах? – взялся жирный протирать стакан, демонстрируя потерю интереса к беседе.

– О таинственных взрывах в пустоши, – перекатил я золотой по костяшкам.

– Ах, об этих взрывах. Ну да, вынюхивала тут, подробности разные вызнавала.

– И что же вызнала?

– Э-э… – перевёл бармен страдальческий взгляд с поблёскивающего золотого на скрипнувшую входную дверь. – Лучше ты, мил человек, сам её спроси, от греха подальше.

– Мальчики, – разнёсся по кабаку певучий голос, сопровождаемый скрипом подошв, как по команде развернувшейся в сторону своих столов публики. – Вот так встреча, – обожгло моё ухо сладкое дыхание.

– Оленька, – повернулся я и распахнул объятия, снабдив лицо наимилейшей улыбкой. – Сколько лет, сколько зим. Дай-ка полюбуюсь на тебя, моя красавица, отрада стариковского сердца.

– Какого чёрта тебе здесь надо, Кол? – без предварительных ласк перешла она к делу. – Следишь за мной?

– Боже упаси.

– В этот раз ещё и подручных прихватил? – кивнула Оля на обомлевшего Станислава и наморщила свой очаровательный носик. – Машина снаружи твоя?

– В некотором роде.

– Мне, конечно, без разницы, но, кажется, твоего водилу в некотором роде собираются убивать.

– Что? – вскочил я на непослушные ноги и, петляя, вышел из кабака в сопровождении столь же боеспособного Станислава и дюжины завсегдатаев, желающих поглазеть на кровавую драму.

Павлов с растерянным видом стоял возле кабины и что-то терпеливо объяснял собравшимся вокруг него пятерым бугаям.

– Эй, какого хуя происходит? – вежливо окликнул я агрессивно настроенную группу охочих до расправы молодых негодяев. – Это мой водитель. Чего к нему доебались?

– А ты что ещё за хер с горы? – поинтересовался самый рослый и плечистый из них.

– Сынок, я прощу тебе эту грубость, но только на первый раз, – подошёл я ближе, расстегнув хлястик ножен. – Меня зовут Коллекционер, а этот милый человек…