Пригоршня прозы: Современный американский рассказ - страница 49

— Ты веришь, что после смерти люди попадают на небеса?

— О Боже, — пробормотал он.

— Слушай, я не собираюсь стрелять в тебя, пока ты ведешь машину. Можем разбиться.

— Ох, — вырвалось у него. — Ох, Господи, помилуй… я никогда раньше не видел, как убивают…

— Ты не заткнешься, а?

Он закрыл рот рукой. Все тело взмокло. Пот стекал по верхней тубе, одежда отсырела.

— Я убиваю не всех подряд, — сказала она.

— Конечно, — сказал он. — Конечно, не всех.

От нелепости этого разговора он чуть не засмеялся вслух. Поразительно, что смех в нем еще не умер, смех был здесь и поднимался вверх по горлу, словно оторвавшийся кусок внутренностей. Всеми силами Макрэй старался сдержаться, но тут сообразил, что смеется как раз она.

— На самом деле, — говорила она, — я не так уж многих и убила.

— Сколь… — начал он. Пришлось остановиться и перевести дух. — Сколько же?

— Отгадай.

— Ни малейшего представления.

— Ну и что, — сказала она. — Ты должен отгадывать. И заметь, я не провела в тюрьме ни дня.

Макрэй промолчал.

— Отгадывай!

— Десять?

— Нет.

Он ждал.

— Давай отгадывай.

— Больше десяти?

— Ну нет, меньше.

— Меньше, — повторил он.

— Отгадывай.

— Девять.

— Нет.

— Восемь.

— Нет, не восемь.

— Шесть?

— Не шесть.

— Пять?

— Пять с половиной, — сказала она. — Ты попал почти в яблочко.

— Пять с половиной, — повторил Макрэй.

— Точно. Мальчишку, который ловил машину, как и я. Парня с заправки. Собаку — она, наверно, потерялась, — ее я считаю за половину. Еще одного парня с заправки. Затем парня, что привел меня в мотель и сделал грязное предложение. И этого в кафе. Выходит пять с половиной.

— Пять с половиной.

— Ты повторяешь все, что я говорю. Кончай, понял?

Он провел рукой по губам и кашлянул, чтобы удержаться от ответа.

— Пять с половиной, — сказала она и, слегка поерзав, уперлась коленками в приборную доску. — Ты когда-нибудь встречал таких, как я? Честно.

— Нет, — ответил Макрэй, — не встречал.

— Ты только подумай. Ты сможешь говорить, что ездил в машине с Белл Старр. Внукам будешь рассказывать.

Он не стал отзываться на эти слова — страшился сломать хрупкое равновесие. Однако было ясно, что отмалчиваться еще опаснее. В нем просыпалась изворотливость, необходимая, чтобы выжить: один неверный шаг — и он погиб.

— Я был знаком с Белл Старр, — сказал он с притворным восхищением.

— Только представь себе, — сказала она.

— Это что-то.

Она сползла еще немного вниз по сиденью.

— Фантастика.

Он делал не больше пятидесяти пяти миль. Все другие ехали быстрей. Девушка теперь сидела прямо, лицом к нему. По большей части она молчала и только наблюдала, как он крутит баранку. Скоро им понадобится заправка — в баке оставалось меньше половины.

— Ты посмотри, как эти люди гонят, — сказала она. — Мы одни не превышаем скорость. Ты посмотри.

— Считаешь, что надо прибавить?

— Считаю, что их надо штрафовать, вот что я считаю. Иногда мне хочется быть полицейским.

— Послушай. Скоро нам понадобится бензин.

— Нет, поедем, пока он совсем не кончится. Всегда можно найти кого-нибудь, кто подбросит.

— У этой машины очень сильный двигатель, — сказал Макрэй. — На ней мы сможем уйти от полиции, на другой — вряд ли.

— На этой-то развалине? Трещина на стекле. Приемник не работает.

— Пусть. Но она мощная. От любой полиции оторвется.

Она закинула руку за спинку сиденья и уставилась в заднее стекло.

— Ты действительно думаешь, за нами гонится полиция?

— Не исключено.

Она внимательно на него посмотрела.

— Нет. С какой стати? Никто нас не видел.

— А если видел? Эта машина… я хочу сказать, она помчится как бешеная.

— Я боюсь быстро ездить, — сказала она. — Кроме того, знаешь, что я заметила? Если едешь тихо, полицейские тебя просто обгоняют. Просто обгоняют, высматривая тех, кто мчится. Нет, лучше мы поедем, пока не кончится бензин, а тогда бросим машину и поймаем другую.

Макрэй представлял себе, что может произойти, когда кончится бензин. Она заставит его остановиться на обочине, поведет в кактусы и кусты и, когда они отойдут от дороги, пристрелит. Он знал это, словно она сама ему сказала, и начал опять хитрить, чтобы как-то выкрутиться.

— Белл, чего бы нам не залечь на несколько дней в Альбукерке?