Приказано обезвредить - страница 65
Сержант милиции Иван Бережной — бывший пограничник, войну начал 22 июня в 4 часа утра. Тот день навечно останется в его памяти красно-черным пламенем пожарищ и несмолкаемым грохотом орудийных залпов. Казалось, ему не будет конца. Но с наступлением сумерек воцарялась тишина, словно кто-то невидимый воздвигал стену между войной и людьми. Так фашисты воевали до московских рубежей. С рассвета бросали в бой танки и пехоту, а ночью отдыхали. Однако, когда зима белым пологом укрыла Подмосковье, враг резко изменил тактику. Теперь он пытался расшатать нашу оборону и ночью.
«…Внимание! Первой роте выдвинуться вперед на 40—50 метров…» Где-то справа взорвался крупнокалиберный снаряд. Десятки килограммов мерзлой земли обрушились на бойца Бережного. Когда он выбрался из удушающего плена, то увидел в небе зеленую ракету и трассирующие нити пулеметных очередей. По полю короткими перебежками двигались солдаты в маскировочных халатах. Бережной побежал вслед за ними. Но, странное дело, вокруг него все происходило, как в немом кино. Потом он потерял сознание. В санчасти врач определил: контузия. «Не переживай, солдат. Скоро поправишься», — написал на клочке бумаги. Вот с тех пор почти каждую ночь и снится ему один и тот же сон: зеленая ракета и белое безжизненное поле…
Поужинав, сержант Бережной вышел на улицу. Пурга разгулялась не на шутку. Высокие сугробы громоздились у заборов, у столбов электропередач. В горотделе дежурный, заглянув в список, назвал участок: торец улицы Черняховского и прилегающие переулки. Получив пистолет, патроны, сержант сел в патрульную машину.
…Часы показывали 23.30, когда в селе Барашевке, что под Житомиром, пятеро бандитов, связав сторожа сельпо, взломали дверь в магазин. Сложив товары в объемистые мешки, спустились с крыльца и растаяли в белой мгле. Шли гуськом, приподняв воротники пальто. А ветер дул, будто пытался остановить преступников.
— Это хорошо, — весело сказал главарь. — Все следы занесет. Крути, вьюга, крути!
— Ты, как шаман, — проворчал шагавший за ним подручный. — У меня сапоги снегом набились. Давай передохнем.
— Правильно, — поддержал предложение третий. — Можно и бутылку распить. Я тут прихватил с собой кое-что из сельпо!
Они сложили мешки под деревом и впятером уселись тесным кружком. Распили одну бутылку, вторую, третью, пожевали без хлеба колбасы.
— Теперь я хоть на стены Измаила полезу, — сказал тот, что предложил привал. — Пошли, кореши. Уже второй час ночи.
— Не на курьерский поезд идем, — хмуро сказал главарь. Он не любил, когда в шайке командовал кто-то другой. — Когда придем, тогда придем.
Дорога пошла под гору. Вдали зачернели частные домики пригорода. До заветной хаты оставалось не более полукилометра, где их ожидала Мария — перекупщица краденого. «Печку, поди, Муська натопила, самогон на стол поставила, закуску», — обронил кто-то из идущих и замолчал, когда главарь вдруг резко остановился, отвернул от ветра лицо.
— Что такое? — испуганно спросил один из бандитов, озираясь по сторонам.
— Ничего, — успокоил главарь. — Трое идут вперед, а я с Володькой, — кивнул на одного из бандитов, — вас прикрываем.
— От кого? — не понял первый.
— Делай, как приказал! — огрызнулся главарь.
Трое, поправив мешки на плечах, свернули в переулок. Если на автомагистрали дорога была утоптана, то здесь сугробы достигали пояса. Подождав, пока группа скроется из виду, главарь шайки шагнул следом. За ним, тяжело дыша, тащился тщедушный Володька. Как настоящий акробат, он проникал в квартиры через форточки. Из-за этого, собственно, его и держали в шайке. А теперь главарь шагал и злился: «Ишь, клоп, всего с полпуда на плечах, а он уже кряхтит. Только за столом мастер подметать».
Именно в этом переулке пересеклись пути грабителей и сержанта Ивана Бережного. Он шел, подняв воротник шинели, чтобы укрыть лицо от холодного колючего ветра. Погода, как в памятную ночь под Москвой в декабре 41-го. Не хватало только зеленой ракеты…
«Вот этим переулком выйду на трассу, — думал Бережной. — А там и конец дежурству».
По фронтовой привычке сержант часто останавливался, прислушивался. Ветер выл с бешеной силой. И все-таки постовой различил шаги. Отвернув обшлаг шинели, взглянул на часы. Нет, рабочим ремзавода еще рано идти с ночной смены. Оставалось минут сорок до ее конца. Бережной прижался к забору и увидел, как из крутящейся мглы возникли три фигуры с мешками на плечах. Кто они?