Приключения англичанина - страница 27
Хихиканье нежданно взбесило. Сам на себя подивился, как зашумело в ушах. Или то было следствием удара по голове? Да нет, к ударам таковым был привычен. Э, как бы то ни было, сдержался, смолчал.
Дама уж отряхивалась, уж поправляла прическу.
«Как же ты чрез ущелье перебралась?» – все же спросил, все же представить себе не мог, как же она чрез ущелье-то...
«Ущелье? Не знаю никакого ущелья. Оседлала ослика и поехала, а сей дурачок вдруг как выскочит...»
«Погоди, погоди, ты ведь ехала поначалу лиственным лесом, каковой затем сменился сухостоем, так ли? После простерлась пред тобою черная выгоревшая равнина...»
«Ничего не простерлось. Ехала себе и ехала, а когда дурачок выскочил и ослик с перепугу взбрыкнул, я свалилась. Дурачок потащил меня в чащу и... и...» – и она сызнова разрыдалась.
«Ну, ладно, ладно, – стал утешать и даже похлопал по спине. – Никто, кроме меня, не видел, а я никому и не скажу...» – а сам озирался в тоске, искал глазами, куда запропастился ослик. Претерпевшая запросто могла обратиться с просьбой подбросить до замка виконтессы. И времени было жалко, и коня уставшего.
«Тебя как зовут-то?» – спросил, чтобы не молчать.
«Мадлен», – не чинясь представилась дама.
«Ну пошли, Мадлен, – сказал, вздохнув, – поищем твое средство передвижения».
Они вернулись на дорогу и увидели искомого ослика, беседующего с конем сэра Ричарда.
«Отлично! – вскричала дама. – В корзине, к седлу притороченной, я везу подруге три бутылки вина и жареного гуся. Мы имеем полное право откупорить бутылочку и отметить победу».
Белокурая этакая бедокурка, прелестно Мадлен разрумянилась, а синие ея глаза так заблистали, что обеспокоился, как бы распитие бутылки не свелось сызнова к распутству.
«Ладно, только недолго», – согласился, а уж когда из корзины извлекла Мадлен маслянистую тушку, не сдержался – звучно сглотнул слюну.
Расположились на обочине. Кинжалом расчленил гуся. Распечатал бутыль, налил даме. Она, предвкушая, кривлялась:
«Мне самую чуточку. Я легко хмелею».
Тут за поворотом затопотали копыта, и уже гарцевал пред ними всадник. Вчерашнего трубадура признал сэр Ричард в новоприбывшем.
«О Гаваудан! – воскликнула Мадлен, отставив кубок и бия в ладоши. – Как тесен наш средневековый мир!»
Сэр Ричард выбранился вполголоса:
«Принесла нелегкая».
«Добрый день», – пропел Гаваудан, соскочил с коня и прилег в непринужденной позе.
«Сколь сноровист!» – мысленно не мог не оценить сэр Ричард.
«Угощайтесь! Нет, я за вами поухаживаю! – хлопотала Мадлен. – Хлебните из моего кубка, их у нас всего два. Я наслаждалась вчера вашими канцонами! И ешьте, ешьте, вам нужнее. Поэты расходуют психическую энергию куда расточительнее, нежели мы, простые смертные», – и всунула в рот Гаваудана крылышко.
Сей сделал невинные глаза, мол, за что такая милость, не ожидал, не заслужил, крылышко однако сжевал жадно.
«Сэр Ричард давеча совершил подвиг, – не умолкала Мадлен, – победил в поединке великана. Вот мы и решили отметить это дело, а потом собираемся заглянуть к виконтессе. А вы куда путь держите?»
«Тоже в замок Икс, – отвечал трубадур. – Хочу увидеть воочию виновницу моих вдохновений. Надеюсь, изыщет она свободное время и выслушает канцоны, ей посвященные.»
Сказал – и скромно потупился, явно напрашиваясь на добавочную порцию.
«Ах, исполните из репертуара!» – взмолилась Мадлен.
Гаваудан для приличия помялся, однако извлек из кожаной сумки инструмент. Покуда он исполнял, сэр Ричард успел пригубить вина, отщипнуть волоконце гусятины. Но и вскочил в ярости на ноги, лишь только отзвучал последний аккорд.
«Ну, ладненько, – сказал, – мне пора. Спасибо за угощенье».
«Куда же вы? – всполошилась Мадлен. – Разве мы не вместе?»
«Нет! – заорал, собою уже не владея. – Нет, не вместе! Я скачу на север, чтобы затем переправиться в Англию. На север, понятно?»
«И этаким стервам посвящаются вирши!– удивлялся сэр Ричард, удаляясь – Но кто же и посвящает? Им же подобные женообразные ухажеры, обжоры и горлопаны! Сей Гаваудан и в юные лета не отличался в ристалищах, пристроился, видите ли, спортивным комментатором! Нет уж, не прельстите знакомством с виконтессою. Верно, обычная вертопрашка».