Приключения Буратино в свете психоанализа - страница 8
? Толстой изящно владел искусством комбинаторики — слово это раскладывается на "любовь" и "пытать", т.е. — искать, достигать, находить выход и удовлетворение своей сексуальной энергии.
Таким образом, Буратино является объективизацией автономизированного фаллоса, наделенного минимумом ума и максимумом маневренности для достижения единственно возможной цели. Настойчивое подчеркивание принадлежности героя к фаллической стадии, его представительские полномочия и симптоматичные регалии, заставляют нас предположить, что автор вкладывал в эту фазу большое значение. Вероятно, не зря именно она противостоит на страницах книги прочим — латентной, орально-каннибалистической и анально-садистической (большей частью — последней). Ответ на это прост — у Буратино, как у каждого в этой фазе, концентрирующаяся энергия либидо менее всего завуалирована и искажена. Ее безусловная ценность уже свободна от несовершенства двух предшествующих фаз, и в то же время еще не опошлена отвлеченной латентной прагматикой. Конечно, в ней сексуальность Буратино еще не завершила свое формирование, и в настоящем виде представляет собой экспансивную силу, не нашедшую себе достойного приложения. Но ее важность можно оценить уже на данном этапе, перспективы ее применения начинают проглядывать уже сейчас. Поэтому автор открыто одобряет проявляемый героем "генитальный" интерес (пресловутые попытки Буратино повсюду "сунуть нос не в свое дело" — автор дает понять главному герою и читателю, что настоящее дело для носа Буратино еще впереди). За всем этим проглядывает колоссальный по своей глубине смысловой ряд, дешифровку которого мы произведем по мере описания характера героев.
Конечно же, у главного героя должна иметься какая-то маленькая, но весьма беспокоящая его деталь, которая бы разнообразила его неуязвимый характер. Для Буратино ее роль выполняет Эдипов комплекс — характерная установка ребенка по отношению к родителям, которая складывается в фаллической фазе сексуального развития. Автор сознательно ставит своего героя перед необычно усложненным вариантом этого психического гандикапа — отцов у Буратино двое. Папа Карло тоже может считаться таковым, ибо, родив Буратино, он больше ни разу не претендует на какие-либо женские роли. Вариантом выхода из этого комплекса для мальчика является идентификация с отцом. Буратино это сделать трудно, ибо отец у него совсем не "папа" Карло, а старик Джузеппе — и в силу этого главный герой стоит еще и перед задачей половой идентификации, которую он успешно одолевает в ходе поисков себя (ибо две эти задачи неразделимы благодаря онтогенезу Буратино). Однако дается ему это нелегко — свойственная фаллической стадии агрессия ориентируется как на родителей, так и на братьев с сестрами — отсюда первоначальные конфликты Буратино с Папой Карло и друзьями-куклами (случай с Мальвиной достоин отдельного рассмотрения). Агрессия — качество, биологически присущее индивиду, своей бессознательной целью имеет самоуничтожение, питающееся энергией первичного позыва к смерти, Танатоса — тесно связана с развитием либидо, и входит составной частью в его прегенитальные организации. Однако, под руководством интенции либидо, Буратино преодолевает этот порог, за которым его ожидает счастливый финал — психосексуальный катарсис, сторицей вознаграждающий героя произведения за все преодоленные препятствия — позволяя практически миновать латентную фазу развития при достижении вожделенной генитальной.
Здесь уместным будет вспомнить о феномене Золотого Ключика, как об объекте, вокруг которого разворачиваются многие эпизоды книги. Самостоятельной ценностью этот предмет, очевидно, не обладает. Даже в догматическом отношении к тексту его роль довольно-таки символична. Для чего же автор ввел эту сущность в состав произведения? Теперь мы уже понимаем, что целью этого было — помочь Буратино освободить свое "Я", дифференцировать систему ценностей на фаллический символ, как вещь в себе, и на обладающего им субъекта. Лишь открыв для себя несамодостаточность и даже неоднозначность собственно фаллоса вне интенций его обладателя, Буратино начинает видеть в себе не только свой длинный "любопытный" "нос", но и скрытую за ним индивидуальную природу. Которая, как ни парадоксально, пробуждается в нем именно с этого опыта. В этой концепции Буратино кардинально отличается от прочих охотников за Золотым Ключиком — Карабаса Барабаса и Дуремара. Для них вся ценность фаллоса выражена убогими представлениями, характерными для анально-садистической фазы, которую они представляют, — именно это обуславливает их зацикленность на попытках овладеть Золотым Ключиком.