«Приключения, фантастика» 1994 № 04 - страница 56
Лоуренс был откопан первым: все его останки представляли собой брезентовый сверток величиной с большую подушку… (Отыскав где‑то брезент, Ларри и Штопор собрали на него разорванное тело Тома и лишь потом закопали…) Сверток выволокли на полянку и оставили там. Вернувшись в яму, люди продолжили откапывать неповрежденное тело Поленкова, а две собаки, сверкая глазами, издалека наблюдали эту картину.
Доктор запустил в рыхлую землю свои пальцы и они коснулись твердого лица старика… На лице Хоуза возникло выражение удовлетворенности. С удвоенной энергией он принялся откидывать землю в сторону и не останавливался, пока контуры лица не показались на поверхности. Узнать старика было невозможно — земля забилась ему в глаза, в нос, в волосы, превратив лицо в нечто неземное, леденящее кровь.
Доктор обхватил голову мертвеца с двух сторон и его пальцы сомкнулись на холодном затылке. Ларри откопал ноги и теперь пытался поудобнее за них взяться. Общими усилиями труп Поленкова был извлечен из ямы и уложен рядом со свертком.
Бледная, как отштукатуренная стена, в дверях появилась Джулия. В ее глазах мелькнула радость: никто еще не успел далеко уйти… Но что они делают возле какой‑то ямы? Шатаясь и сильно припадая на больную ногу, девочка пошла к разрытой могиле… Подошла ближе и застыла от увиденного… Мельский разорвал рубашку мертвого старика и взяв лопату, точным ударом отрубил ему руку по самое плечо. Остальные тяжело и хрипло дышали наблюдая, как Штопор разделывается с телом Поленкова, и звуки, исходящие из человеческих глоток, были похоже на рычание.
Девочка выглядела так, словно ее только что вынули из холодильника: от сковавшего ее ужаса она не могла пошевелиться.
И лишь только когда к изрубленным кускам мертвечины потянулись дрожащие от возбуждения руки, она вышла из этого состояния и вцепилась в рукав Ларри. Она старалась оттянуть боксера от трупа, но ей не удавалось даже сдвинуть его с места. Сам он вел себя так, словно девочки возле него не было. То же самое повторилось с Верой: она даже не взглянула на Джулию, хотя той удалось немного оттащить ее в сторону. Не глядя на девочку, Снегирева хладнокровно разжала ее пальцы и отвела ручонку в сторону, сразу же вернувшись к своему отвратительному занятию. Увиденное потрясло Джулию, она не знала, как остановить этих людей, прекратить ужасное действо — все, что она смогла сделать — это отбросить подальше лопаты. Но что это дало?
Спотыкаясь и падая, причиняя новые страдания раненой ноге, девочка, обливаясь слезами, бросилась к дому. В прихожей ей на глаза попалась канистра, в какой обычно хранят горючее. Смутно представляя, что она сейчас сделает, Джулия с трудом подняла емкость и потащила ее к могиле. На нее по–прежнему никто не обращал внимания. Джулия открыла канистру, почувствовав запах бензина. Она протиснулась между Ларри и Мельским и стала выливать горючее на трупы. Четыре пары глаз с расширенными зрачками устремились на нее. Чья‑то испачканная в черной крови рука потянулась к девочке, пытаясь забрать канистру, но в этот момент бензин вспыхнул. Одна из свечей стояла слишком близко.
Джулия выпустила из рук канистру. Столб пламени, взметнувшийся вверх, все же обжег ей руки и опалил волосы.
На Мельском загорелась одежда и он с дикими криками принялся кататься по траве.
Вспышка осветила всю полянку перед домом. Собаки в страхе отбежали к лесу.
Пытаясь сбить пламя, Штопор подкатился к яме и, упав в нее, начал закидывать себя землей, извиваясь так, словно хотел зарыться с головой. Скоро огонь потух и из ямы доносились лишь мучительные стоны. Обсыпанный с ног до головы сырой землей, Мельский пытался придти в себя.
Через полчаса, на том месте, где лежали трупы, остались лишь угли и черная обгоревшая канистра.
Джулия еще не знала, что все уже пришли в себя и стали, как прежде, нормальными людьми, поэтому поспешила спрятаться в гостиной. Она спряталась за портьеру и стояла там, стараясь не шевелиться. И только когда боль в обожженных руках становилась невыносимой, девочка позволяла себе подуть на ожоги.
Вскоре она услышала топот ног. Четыре человека прошли мимо Того места, где она стояла, затем протопали где‑то наверху. Джулия села на пол, почувствовала себя совершенно разбитой. Боль в ноге становилась все сильнее.