Приключения Сони в картинной галерее - страница 9
Соня снова выглянула из-за угла и увидела своего врага. Медленно, в развалку к ней шёл ковбой, очень странный, (впрочем, девочка уже начала привыкать к здешним странностям). Он был как будто не настоящий, а словно… нарисованный, что ли.
– Нарисованный ковбой? – Соня на миг даже забыла про боль.
И тут она сообразила, что ковбой тоже её видит. Он шёл, медленно поднимая руку с нарисованным пистолетом. Рана у неё на плече была вполне настоящей, поэтому Соня не строила напрасных иллюзий. Задвинувшись обратно за стену, она затопала на месте. Вначале намеренно громко, потом тише, тише. По её расчётам, у нормального человека, который услышал бы её топанье из другого зала, могло сложиться впечатление, что Соня убежала. Как воспринимают звуки нарисованные люди, она не имела понятия, поэтому затаилась, даже постаралась не дышать.
И тут же услышала, как позвякивание шпор из соседнего зала звучит всё ближе, громче, быстрее. Нарисованный человек бежал, приближаясь к залу, в котором пряталась Соня. Девочка сползла по стене, села на корточки, сжалась. Она очень надеялась, что ковбой пробежит мимо, не заметив её. Вбежав в зал с чёрной картиной, ковбой вдруг остановился, будто раздумывая. Нарисованный человек стоял прямо над Соней, дуло нарисованного пистолета почти касалось её головы. Соня понимала, что с минуты на минуту будет обнаружена и, сделав неимоверный прыжок за спину ковбоя, что есть мочи, толкнула его ногой в зад (человек оказался неожиданно лёгким). Отправив ковбоя в полёт по залу, она дала дёру в другую сторону – в ту, откуда он пришёл. Но не успела преодолеть и трёх метров, как кто-то схватил её за здоровое плечо. Не успела она опомниться, как её втащили в какое-то окно в стене. Через минуту Соня поняла, что это не окно, а… картина! Её рот открылся, чтобы закричать, но оказался зажат нежной, словно сделанной из бумажной салфетки, рукой. А в ухо заполз едва слышный шёпот: «Ради Бога, тихо, а то услышит».
В этот момент Соня увидела, как мимо рамы прошёл тот самый ковбой. Он остановился, нервно оглянулся, сердито рыкнул что-то неразборчивое и исчез из поля зрения обитателей картины.
Ещё некоторое время Соня и её неизвестный спаситель не решались пошевелиться. Потом девочка услышала, как кто-то за её спиной облегчённо вздохнул, и мелодичный женский голос сообщил:
– Всё. Ушёл.
Бумажные на ощупь руки, зажимавшие рот девочки, отпустили её.
Соня быстро оглянулась. Прямо за ней стояла дама в красном платье, в её глазах читалось любопытство. Дама казалась такой же, как ковбой, нарисованной.
– Вы-ы-ы, – протянула вконец обалдевшая Соня, – Вы-ы-ы… Простите, Вы-ы-ы…
– Да, я – картина. Если быть точнее – «Дама в красном».
– Но Вы… живая! И тот ковбой…
– Да, а что? – спросила дама так, будто в том, что она – живая картина, не было ничего необычного.
– А… Ничего. Извините. Спасибо, что спасли.
–Ах, да не за что! – улыбнулась дама и только теперь обратила внимание на раненое плечо Сони.
– Ах, деточка! Он всё-таки тебя зацепил! Вот поганец!
Соня вспомнила про полученную сегодня рану, и сердце девочки словно ухнуло в бездонную пропасть. Только сейчас она поняла страшную вещь. Оберег, который должен был защитить её, заморозив дуло пистолета, не сработал. «Но от смерти-то он меня спас!» – подумала девочка, вспомнив о неведомой силе, затянувшей её в укрытие, когда она вышла навстречу пуле.
«А что было бы, если бы пуля всё же попала мне в грудь? – продолжала размышлять Соня. – Я бы не умерла, а мучилась?». Она совершенно отчётливо поняла: да, это так. Её прошиб холодный пот.
– Сейчас я тебя подрисую, – говорила между тем дама, у которой в руках невесть откуда уже были краски и кисть.
Она оглядела Соню глазом художника и протянула руку с кисточкой к Сониному плечу.
– Нет! – в замешательстве отстранилась Соня. – Я же не картина!
– Не волнуйся, – сказала дама. – Как только выйдешь из моей картины, всё, что я нарисую, приживётся.
– Точно?
– Даю слово.
– Ладно, – Соня, поколебавшись, доверила даме плечо (всё равно блузка испорчена) и та стала его «подрисовывать».
Было не больно, скорее приятно, немного щекотно. И вообще Соня заметила, что как только она оказалась внутри картины, рана перестала болеть.