Принцесса науки - страница 17

— Благодарю вас за оказанную честь, — любезно сказал генерал, — но моей дочери рано выходить замуж — она еще слишком молода.

Положение казалось безвыходным. Время шло, а жениха, способного удовлетворить строгие запросы отца, не находилось. Тогда девушки разработали другой план. Вспомнив про одного молодого профессора университета, решили предложить ему жениться на любой из них. Они были почти незнакомы с профессором, но знали, что он порядочный человек и, что самое главное, сочувствует их идеям. Анна, Жанна и Соня отправились к профессору домой. Он был немало удивлен подобным визитом, однако принял их любезно.

— Не можете ли вы жениться на одной из нас, чтобы мы могли поехать за границу учиться? — без лишних слов, напрямик спросила его Анна.

— Не имею ни малейшего желания, — твердо и спокойно ответил профессор.

Отказ не обидел девушек, хотя и ломал их планы. Гостьи тут же встали и, извинившись, ушли. Хозяин любезно проводил их до двери.

Через много лет, уже будучи профессором, Софья Васильевна Ковалевская случайно встретилась с этим человеком, и они оба со смехом вспоминали неудавшееся сватовство.

Но в тот момент девушкам было не до веселья. Еще одна попытка вырваться на свободу окончилась неудачей.

Никакие новые кандидатуры не приходили им в голову. И вдруг все чудесным образом устроилось! Анна и Соня познакомились с Владимиром Онуфриевичем Ковалевским.

Впервые они встретились с ним у Надежды Прокофьевны Сусловой, в доме которой бывало много интересных, передовых людей того времени.

Сестры Корвин-Круковские еще раньше слышали о Владимире Онуфриевиче Ковалевском. Они знали, что он много путешествовал, объездил всю Европу, а его знакомство с такими выдающимися людьми, как Герцен, Бакунин, Джузеппе Гарибальди, Чарльз Дарвин, окружало его имя романтическим ореолом. Знали девушки и об отзывчивом, добром сердце Ковалевского, и о том, что он согласен им помочь.

В свои двадцать шесть лет Владимир Онуфриевич уже испытал немало, судьба никогда не баловала его. Он не был богат и не принадлежал к знатному роду. Его отец, Онуфрий Осипович Ковалевский, мелкопоместный польский шляхтич, владел небольшим имением Шустянка в Витебской губернии (оно было неподалеку от имения Корвин-Круковских). Онуфрий Осипович женился на русской и, хотя сам был католиком, своих сыновей, Александра и Владимира, крестил по православному обряду.

Владимир Ковалевский родился 2 (14) августа 1842 года в Шустянке. Сначала он учился дома, потом в частном пансионе, где изучил главные европейские языки, а затем в Училище правоведения.

Порядки в училище были суровые. За всякую провинность строго наказывали — старших воспитанников отправляли в карцер, а младших секли розгами. Воспитатели, а большинство из них были военными, придирались ко всяким мелочам. Не застегнуты пуговицы на мундире, не зашиты все карманы, кроме одного правого, или нет хорошей выправки — за все это следовало немедленное наказание.

Вставали учащиеся в шесть утра, пили чай, а уже в половине седьмого садились учить уроки до завтрака (каждый урок продолжался полтора часа). После завтрака опять уроки, а после обеда уроки готовили не полтора, а два часа с половиной, безо всякого перерыва. Только поздно вечером после чая ученикам разрешалось немного погулять в саду.

Вся жизнь в училище шла по звонку. По звонку вставали, умывались, начинали и кончали молитву, учились, ложились спать. Сорок два раза в день звенел звонок, сопровождая каждое действие учеников. Воспитанников никуда не выпускали без разрешения. Правда, со временем старшеклассникам стало несколько проще вырываться из стен ненавистного училища. Официально воспитанникам первого (самого старшего) класса разрешалось уходить в воскресенье, а иногда на неделе утром или вечером на два часа. Молодые люди придумывали любые предлоги, чтобы уйти. «Ковалевский, — вспоминает его соученик Владимир Иванович Танеев, ставший впоследствии видным юристом и общественным деятелем, — придумал целую систему обманов, чтобы чаще уходить на неделе. Он сам писал письма, из которых было видно, что его дядя занемог и желает видеть племянника, что болезнь усиливается, что она становится опасной, что присутствие племянника необходимо каждый вечер. Потом этот дядя умер, хлопоты о похоронах, похороны — все это были поводы проситься в отпуск».