Принципы права вооруженных конфликтов - страница 2
>, которую иногда пытались ограничить случаем местных обычаев>7>, продолжает неявно истолковываться Судом, когда он предписывает выполнение обычной нормы, даже общего характера, одному из государств. Так, обратив внимание на тот факт, что ЮАР признала преемственность после 1945 г. норм и принципов режима мандатов, Суд вынес заключение, что эти нормы и принципы имеют юридическую силу для ЮАР>8>. Точно так же, именно после констатации того факта, что в 1970 г., в момент принятия Генеральной Ассамблеей ООН Декларации о дружественных отношениях (Рез. ГА ООН 2625 (XXV), 24 октября 1970 г.), США не сформулировали оговорок, выдвинутых ими в 1965 г. в отношении принципа невмешательства, утверждаемого резолюцией 2131 (XX), Суд счел, что данный принцип имеет юридическую силу для США>9>.
Дело не должно обстоять иначе для нормы права вооруженных конфликтов, в отношении которой то или иное государство всегда явным образом выражало свое несогласие. Однако если таковое не сформулировано ясно и четко, можно считать, что общие обычные нормы этого права, в том числе их логические следствия, связывают данное государство.
Это означает, что подход к данному праву и его изучение всегда будут основываться на приемах и методах, присущих международному публичному праву, правда, с учетом некоторых специфических черт (см. ниже, пп. 1.177, 1.206 и 3.1, in fine).
3. Специфическое право, сложное и богатое по содержанию
4. Право вооруженных конфликтов — отрасль международного публичного права, но оно обладает тем не менее специфическим содержанием (несмотря на некоторые частичные совпадения с правами личности). Оно сложно и богато, так как основной инструментарий — разнообразен и содержателен, а практика — обширна.
Как уже говорилось выше, настоящая книга не претендует на детальное освещение этого права. Следовательно, мы можем только бегло ознакомить читателя с предметом, особо выделяя его дух, его философию, основные положения, некоторые потенциальные возможности и конкретные проблемы. Если бы мы захотели пойти дальше, вскоре пришлось бы волей-неволей расширить границы комментариев, уже написанных юристами МККК только к четырем Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г. и двум Дополнительным протоколам к ним от 8 июня 1977 г.>х, составивших около 4 тысяч страниц, так как нам пришлось бы добавить комментарии ко всем другим соглашениям, применяемым во время войны.
Это не является целью данной книги, которая ограничится тем, что обозначено в заголовке, — принципами права вооруженных конфликтов.
5. Сложность этого права объясняется не только обилием регламентаций, но и следствием формулировок, не всегда ясных, а также трудностью, с которой в отдельных случаях связана квалификация фактов в свете той или иной нормы. Мы проследим это на примерах.
Таким образом, если, как указывалось выше, это право «должно быть понятным и применимым непосредственно на поле боя, а не потом, при рассмотрении судами и трибуналами» >10>, применение его наиболее элементарных принципов гуманности не требует подготовки дипломированного юриста: для этого достаточно немного великодушия в сочетании с минимальным здравым смыслом (см. ниже, п. 1.182). К сожалению, эти качества часто неравномерно распределены среди так называемых разумных существ...
4. Право насилия и оказания помощи
6. Право вооруженных конфликтов, ранее называвшееся «правом войны», а сегодня чаще именуемое «международным гуманитарным правом», охваты -вает обе ипостаси войны: ненависть и братство (предполагаемое. ), регулируя, с одной стороны, способы, посредством которых люди могут уничтожать друг друга, а с другой — обязывая их уважать тех, кого они только что убили или ранили и кто оказался в их власти, а также оказывать им помощь.
Таким образом, имеется право насилия, регламентирующее ведение военных действий в интересах сохранения государства и находящееся на пересечении военной необходимости и требований гуманности. Даже если, как пишет Жан Пикте, речь идет о праве, «бесспорно гуманитарном по своему духу»>11>, именно его больше всего оснований называть «правом войны». Иногда его лаконично называют «гаагским правом» в честь города, где были приняты многие его нормы (см. ниже, п. 1.4).