Приставы богов - страница 10
***
В это время Ам-вах, с интересом наблюдал за экспериментом, под названием «Вода как средство стерилизации».
Он давно уже подумывал о том, чтобы полностью изменить свой мир, но из-за природной нерешительности никак не мог найти подходящий и гуманный метод.
Дело в том, что он был очень добрый и чуть-чуть слабовольный Бог.
В свое время порядочно истратившись, он приобрел землю и после того, как ее немного заселил, решил это дело отпраздновать, чтобы понравиться соседям.
Он подозревал, что идея была навеяна очередной прелестницей, которая скрашивала его одиночество. Здесь тоже, как и с «сосудом Безяки», не обошлось без вмешательства злых сил. Ну а у богов так заведено: раз решил значит воплотил.
Ам-вах пригласил соседей, а те не преминули возможностью сбагрить ему всех своих безземельных богов-паразитов.
(Одна из приписок в «Правилах гостеприимности» гласила: «тот, кто сумел пробраться в гости к богу, с приглашением или без оного, пользовался бессрочно всеми правами, кроме права собственности на землю»).
В общем, после этого праздника, все свое основное время Ам-вах тратил на то, что боролся с язычеством.
Понятное дело, что никто его с ответным визитом не ждал, а после истории с «сосудом Безяки», некоторые боги перестали даже здороваться при встрече.
Ам-вах давно задумывался начать все сначала просто опасался, в очередной раз ошибиться, поэтому и решил подучиться и воспользоваться чужим опытом.
Проходя очередные курсы повышения квалификации богов, он наконец нашел решение своей проблемы.
Удивительно быстро Ам-вах раскусил принцип: «от каждой твари по паре», и теперь сидел довольный и надутый.
***
Босх шел с трудом передвигая ноги, потеря «сосуда Безяки» сулила многими неприятностями. Он оставался абсолютно беззащитным перед грядущими вызовами.
Во-первых, наличие золота в данной ситуации было немаловажным фактором стабильности и предсказуемости. Он мог затеряться в городе, открыть лавку или вступить в гильдию купцов, и отправиться в путешествие с ближайшим караваном.
Во-вторых, существовало не проверенное предположение, что причастившийся из этого сосуда становиться угодным богу.
В случае если он доберется с сосудом до храма и наполнит его священным напитком — есть вероятность спасти свою жизнь.
Много разных мыслей терзали его бедную старую голову колдуна, но самой главной была та, что он совсем не готов умереть.
Дело в том, что с того момента как Босх прошел первый обряд посвящения, смерть перестала быть чем-то неотвратимым, отныне она являлась следствием его собственной оплошности.
Только в одном случае из 20 000 возможных, это было фатальное последствие божественных деяний, которым нельзя противостоять. Этот случай сегодня наступил.
По глупой случайности Босх оказался ближайшим колдуном, в момент оглашения божественной цели.
Это было роковое стечение обстоятельств, или, другими словами, ему просто, крупно не повезло. Босх и сам не любил неудачников, поэтому попав в их число, посчитал это карой за собственную гордыню.
Лес закончился, из-за холма выглядывали соломенные крыши и глиняные дымоходы маленькой деревеньки.
Босх по началу думал поискать сосуд вдоль русла ручья, но силы оставили его.
Усталый и разбитый он поднялся на холм и присмотрев скирду на лугу решил там укрыться и немного поспать.
Подойдя к сену, Босх тяжело вздохнул и буквально рухнул в ароматную перину.
Казалось заснуть с такими мыслями дело невозможное, но, к собственному удивлению Босх обнаружил, что его больше мучит естественная нужда — дело абсолютно решаемое и в некотором смысле приятное.
Он поднялся и задрав подол хламиды стал сосредоточено мочиться, стараясь излить всю влагу аккуратненько и в одну точку соседней скирды.
В мгновение ока небо вокруг затянулось тяжелыми грозовыми тучами, все движение вокруг замерло. Слышался только звук падающей мочи. Грохот неумолимо нарастал и вскоре превратился в рев гигантского водопада.
Босх с удивлением обнаружил, что именно он и есть причина внезапно возникшего природного явления.
— Навредить мочой сену? Это дело неслыханное! Если крестьяне охраняют сено колдовством, то я представляю во сколько им обходиться кружка молока, — подумал он.