Присутственный день в уголовной палате - страница 22
Вас, я думаю, Семен Иванович, лучше к чину!
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Это все, как Ваше благорасположение будет. Дадут — хорошо. Нет — я и так проживу и служить стану, я ведь здесь, знаете, по привычке больше. Ну, конечно, коли еще новый чинишко наростет, так он хотя и неважный, а все же как-то, годам-то моим, больше в порядке.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
А Вам, Алексей Александрович, Вы человек молодой, Вам, я думаю, орденок лестнее будет?., я Вас к ордену представлю...
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
(с чувством).
Не дадут, Александр Матвеич; чувствую, что не дадут! Мне уж такое несчастье на роду написано! Сколько раз, бывало, представляли: то формуляр не по форме, то представление опоздает.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Ну, может, на этот раз и удастся.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Откровенно скажу: желал бы. Вкус военного человека! Премного Вам благодарен, Александр Матвеич..
ВАХРАМЕЕВ.
Вот Вы, Александр Матвеич, изволите говорить, что жалованья Вам недостаточно... Да уж Вас за это, за труды-то Ваши государь, по крайности, жалует, когда чином, когда и крестом. А нашему-то брату, хоть весь век служи, отличий никаких нету-ти!
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Вы зато из чести служите, ха, ха, ха!
ВАХРАМЕЕВ.
Да что в ней, в чести-то, только один убыток. Мне бы вот теперь в лавке сидеть, ан нет, ступай в палату! Хоть бы медальку-то по крайности повесили.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Да за что Вам давать-то? У Вас докладной регистр словно рак ползет. Хоть бы примерно пожертвовали что-нибудь.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Да, да! Вот ты сперва пожертвуй, Иван Фомич..!
ВАХРАМЕЕВ.
Да мы и то жертвуем! Вот, не угодно ли взглянуть, Александр Матвеич (вынимая из-за пазухи бумаги)... Это у меня счетец, так, примерный сделан, что с нас на разные пожертвования-то сошло!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Да и глядеть нечего, все по мелочи!
ВАХРАМЕЕВ.
Не все по мелочи, Александр Матвеич; вот мы на церковную ограду к Николе и на священство разом 1000 Рублев отсыпали. Преосвященный это уж как благодарил, и в Синод представил... А Синод-то,— что с ним станешь делать! одно благословенье прислал! Оно, конечно, и благословенье хорошо, да ведь его на шею не повесишь, благословенье-то!.. А против людей-то обидно, Александр Матвеич, право, обидно! Вот Фалееву-то другая медаль вышла.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Я тебе, Иван Фомич, хоть бы три медали навесил, да сам знаешь, не за что! Ты пожертвуй эдак покрупнее да повиднее... ну, да 3000 рублей примерно, хоть на устройство присутственных мест... будет тебе медаль!
ВАХРАМЕЕВ.
Больно дорого станет, Александр Матвеич! Оно бы еще можно пожертвовать, коли бы уж это наверно знать-то.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
(подходя между тем к окошку).
Кто-то подъехал? Фу, какой конь богатый!
ВАХРАМЕЕВ.
Да Вы мне уж позвольте, Александр Матвеич, к Вам в воскресенье-то зайти. Может, Вы что и уступите.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Заходи, пожалуй!
Те же и вахмистр.
ВАХМИСТР.
Полковник Жомов.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Проси, проси! (Все усаживаются. Вахрамеев берет газеты и в продолжение следующей сцены за чтением их то задремывает, то вздрагивая просыпается. Вахмистр уходит и чрез минуту бежит назад и растворяет дверь).
Те же и Жомов.
ЖОМОВ.
(быстро подходя к председателю и пожимая ему руку, громко).
Александр Матвеич, Александр Матвеич, имею честь кланяться!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Здравствуйте, Илья Андреевич, здравствуйте, мы уж с Вами люди знакомые, садитесь, прошу покорно...
ЖОМОВ.
(обращаясь к Семену Ивановичу).
Семену Ивановичу мое почтение. Имею честь рекомендоваться: по милости царской, сын барской, ха, ха, ха! Илья Андреев Жомов, отставной полковник, здешней губернии помещик...
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
(раскланиваясь).
Слышал, слышал-с!
ЖОМОВ.
(обращаясь к Алексею Александровичу).
Monsieur Жабин, j’ai honneur[36] ...
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
(торопливо, пожимая ему руку).
Charme[37]!.. (Семену Ивановичу тихо). Эге, да он и по-французски!.. молодец!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
Прошу покорно, без церемоний, садитесь, вот тут на кресло (сажает подле себя на углу стола).
ЖОМОВ.
(садясь и осматриваясь кругом).
Да вы это, господа, в палате что ли сидите, ха, ха, ха!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.
А что?
ЖОМОВ.
Да здесь просто барская гостиная, а не палата!.. Какая тут палата. Вы меня извините: я человек военный, у меня что в мыслях, то и на языке, ха, ха! Я вам по правде признаюсь, господа, я ведь полагал, что здесь такой же, с позволения сказать, хе, хе, хе! такой же коровий хлев, как и в нашем уездном суде, хе, хе, хе! ей богу.