Прививка от невежества - страница 43

“А что ты можешь сделать? — где-то глубоко внутри мозга раздался голос Юнга. — Разве мы можем изменить чью-то судьбу? Нам ли решать степень готовности пожелавшего ступить на путь войны?”

Этой ночью мы похоронили Кима. Метательное оружие прилетело из темноты. Больше я не видел ничего, но когда мы с Юнгом спрятались, ненадолго забывшись тревожным сном, я видел открывающийся, пульсирующий лотос с короткими мечами вместо лепестков. Никакого движения, не было даже теней, но страх отошел. Следующей ночью мы шли уже вдвоем.

Первый мой бой вспоминать тяжело. Выпускать из себя смерть очень сложно, даже во имя школы.

Ням стоял в стороне, рядом незнакомые мастера. По приказу Учителя мы уже стояли долго, очевидно, он знал, что произойдет. Вот и произошло. Мой первый бой. Ритуал перед боем был кратким. Я видел таких людей впервые. Очень короткие, широкие, то ли мечи, то ли ножи. “Зачем?” — мелькнуло в голове. А нож быстро приближался. День, все обострилось до предела, снег стал крупными кристаллами, солнце, казалось, разбилось на тысячи частей. Внезапное нападение, я чувствовал только нож, перед глазами вдруг все исчезло, только нож, короткий и неживой. Животный страх сковал все тело. Меч полоснул меня по животу, разрезав плотную ткань, кровь горячо стекала по бедрам. Я отпрянул назад, меч прошел рядом с головой, я снова отпрыгнул назад и упал, ударившись о ставший почему-то твердым снег. Но вдруг понял, что дышу неправильно. Это я увидел в глазах стоявшего Юнга. Мастера не двигались с места, стало ясно, ждут от меня какого-то действия. Я крикнул, но это был крик страха, и вдруг задышал клеткой, движения стали четче, почувствовал, что скорость изменилась. Глянул на правую руку, почти не удивился — блестящая от чешуи, когтистая лапа дракона. Я бросил ее вперед, мой удар пришелся по черепу человека, держащего короткий меч. Он рухнул как подкошенный, потом я увидел, что Юнг стоит еще над двумя трупами. Подбежав к Учителю, я упал на колени.

Так я окунулся в черную сеть войны, пройдя испытание смертью. Не спрашивал, почему японцев ждали, почему их было трое, был благодарен Юнгу, что взял на себя двоих. Этой ночью я спал вместе с мастерами. Было понятно, что впереди ждет что-то необыкновенное, дающее силу и школу. Из европейцев я был не один.

— Так нужно, — сказал Учитель. — Ты у нас не один. Мы вшестером должны идти. Серьезная война, — вдруг сказал Учитель.

А когда стемнело, он повел за собой в неизвестное меня, Югая, Кима, Сашу, Игоря и Юру. Перед встречей со святыней мы сели в долгую медитацию на целый день. Когда стемнело, подошли к последней землянке, где все переоделись в непривычную для школы одежду: очень широкие штаны, длинную рубаху до колен, костюм черного цвета, широкий белый пояс вокруг талии, материал очень толстый и теплый, на ноги натянули плотную кожаную обувь, больше похожую на высокие носки. Я понял, что впереди то, о чем мечтал всю жизнь.

Наверное, одно из тайных мест школы. Стало радостно, что достиг этой чести и чистоты.

Под зелеными волнами на земле стояли огромные, в два человеческих роста, каменные кубы. Они были разных размеров и напоминали выросшую из земли гранитную друзу. Она была огромных размеров. Кристаллы из гранита — это показалось невиданным чудом. Между кристаллами было много щелей, но ту единственную, в которую нужно было протиснуться, знал только Учитель. Дротики засвистели внезапно, вновь появились люди в черном. Я увидел, как дротик воткнулся в левое плечо Учителя, еще несколько штук в грудь. Бой был долгий и жестокий. Нападение на Учителя родило во мне соединение стихий. “Учитель,” — билась одна мысль мозгу и сердце. Я убивал и радовался — незабываемое чувство. Радовался, что отдаю жизнь за школу.

— Ты умеешь жертвовать, — говорил я себе, размахивая блестящими от чешуи когтистыми руками.

Руки превратились в пасть дракона, разрушающую все на своем пути. Бой закончился внезапно, а я стоял, широко раскрыв глаза, и в ужасе смотрел на жертву, которая корчилась в предсмертной агонии. Подошедший Юнг одним движением погасил в ней оставшуюся жизнь.