Прививка от невежества - страница 44

— Ты не привык к этому, брат, — понимающе кивнул он головой. — Но ты молодец.

Сердце внезапно изо всех сил рванулось в груди. “Учитель!” — мысль чуть не разорвала мозг. Дротики, попавшие в грудь, висели, как колючки, зацепившись за одежду. Из Няма выплескивались волны силы, еще не успокоившиеся после боя. В левом плече глубоко засело японское оружие. Одним движением он его выдернул и, зажав рану рукой, десять раз глубоко вдохнул и выдохнул. Одежда присохла к ране. Потом он подошел к Саше и приложил руку к раненой груди, ткань присохла мгновенно.

— Пусть будет так, — сказал Ням. — Опасность миновала. Из общин, — вздохнул Ням, — я остался последним, кто помнит это место. Сила Ссаккиссо находится здесь. — Он обвел рукой стоящие впереди камни. — Еще в горах Кореи и Тибета. Вы всегда сможете найти это место, если пронесете в себе чистоту.

… Поймал волк оленя и, свалив на землю, приготовился перекусить артерию.

— Волк, — взмолился олень, — ведь ты всю жизнь убиваешь. Как же покажешься перед Богом? Не отнимай у меня жизнь!

Волк отпустил оленя. Три дня слова оленя не выходили из башки серого. Три дня он думал, жрал траву и блевал. Не выдержал и снова пошел убивать. Пришло время оленю, предстал он перед Богом и, поклонившись, скромно спросил:

— Куда мне, Господи, — в ад или в рай?

— В ад, конечно, — ответил Господь.

— Почему? — поразился олень. — Не убивал никого, травой всю жизнь питался. А волка куда?

— В рай, конечно, — ответил Господь.

— А волка за что? — еще больше изумился олень.

— А что волк? — улыбнулся Господь. — Три дня мучился, против себя пошел, травой объедался, а ты спокойно траву поедал, с удовольствием, ни разу не задумавшись, сколько малых жизней букашек на ней погубил.

… В щель мы вошли правым плечом вперед. Грудь и спину сдавил гранит, полная темнота, холод пронизывал насквозь. Примерно километр. Как же шел Саша, раненный в грудь? Что будет, если он потеряет сознание? И он потерял его, когда выпал вслед за нами в широкий коридор. Упражнение для ясности в темноте открыло нам глаза, и мы снова пошли за Учителем.

— Этот лабиринт проложили сыновья Дракона, — услышал я голос Учителя внутри себя. — Они были необычными людьми.

По более широкому тоннелю, по моим подсчетам, прошли километров пятнадцать. Потом огромный гранитный зал, он был квадратный. Каждая стена — метров пятьдесят. Выйдя на средину, все замерли, пораженные невиданным зрелищем. На правой и левой стенах было по три входа. Впереди, под огромным барельефом Дракона, самый большой вход.

— Идите, — Ням указал каждому его вход. — Мы будем здесь пять суток без еды и без воды.

И Учитель пошел вперед, во вход под Драконом. То, что я увидел в своей зале, должен был пересказать Фу Шину. Это стало ясно в подвале Уральска, выложенном белым и голубым кафелем. Это казалось непосильной задачей. Будет ли слушать меня тибетский Патриарх? А если и выслушает, что скажет?

Жена вывела из глубокой задумчивости.

— Все, заправились, — сказала она.

Все дружно двинулись к самолету. Впереди Алма-Ата.

Иллюминаторы потемнели, последнее, что в них было видно — Уральские горы, черные под белым снегом, ни на что не похожие, ничего не напоминающие. Глядя сверху на них, понял, что горы для меня чужие. Острые вершины, казалось, притягивали самолет, пугали своей непостижимостью и хаотическим нагромождением. Неравномерно лежащий снег, разная высота и неприятное ощущение, что самолет мягко упадет между острыми скалами, завязнув в снегу. И будем мы бесконечно ждать помощи. Отогнав глупые мысли, я наконец-то заснул. Сон, черный и пустой, принес небольшое облегчение.

— Алма-Ата, — прошептала мне в ухо жена.

Все встали и пошли на выход. На лицах было написано ожидание, и только один Федор шел с опухшей головой, с трудом приоткрыв слипшиеся за очками глаза. Я взглядом прощался со стюардессой, она мне улыбнулась грустной улыбкой. Спасибо ей за улыбку, стало менее больно.

Большой красивый аэропорт. Столица Казахстана, страна огромных земель, пустынь, ветров, загадочных людей и не устающих ни в бурю, ни в жару кораблей пустыни — косматых верблюдов. В аэропорту все оказалось просто, когда милиция уже начала присматриваться к непонятной группе людей, подошел человек с европейской внешностью.