Признание в убийстве - страница 3
Тот порядок вещей, который был им установлен, казался ему совершенно подходящим. Гарри снял для Сильвии очаровательный домик. Она со своей стороны испытывала к нему большую привязанность, ей нравилось его общество. В целом, они были очень счастливы.
Сильвия, которая была известна в своем квартале под именем миссис Ламберт, не пренебрегала условностями. Соседи были не слишком любопытные, не обращали никакого внимания на появления и исчезновения Ламберта.
В девять часов они сели ужинать при свечах, смакуя жареного фазана и запивая его шампанским. Потом, сидя бок о бок на канапе, потягивая маленькими глоточками коньяк, они строили планы своей короткой поездки за границу сразу после Рождества.
Вдруг Рикар вспомнил о своем подарке к годовщине их встречи, вынул из кармана конверт и приколол «Озеро любви» в рубинах и бриллиантах к черному платью Сильвии. Она воскликнула: «О, какая превосходная вещь!» и встала, чтобы посмотреть на себя в зеркало, висящее над камином. Она горячо благодарила Рикара, прижавшись к нему и обвив руками его шею, и потом весело сказала:
— У меня тоже есть кое-что для вас! Но берегитесь, не показывайте это своей жене…
В бархатном футляре, подбитом креп-сатином, он увидел очаровательную миниатюру Сильвии, с ее рыжими волосами, блестящими зелеными глазами и улыбающимся припухлым ртом. Рикар был глубоко тронут, он не мог желать лучшего сувенира от любимой женщины. Восхищенный, он стал рассматривать миниатюру.
— Это изумительно, Сильвия!
Поднявшись, он обнял ее и сказал нежно:
— Я так люблю вас!
Какое-то время они стояли обнявшись, потом Сильвия высвободилась.
— Не забудем о нашем коньяке, дорогой!
Задетый ее отчуждением, полный сомнений, которые его иногда одолевали, он сурово посмотрел на нее в упор.
— Чем вы занимались после нашей последней встречи? Очередным флиртом?
Рикар говорил себе, что бо́льшая часть жизни Сильвии ему совершенно неизвестна, что, может быть целый год он заставлял ее лгать. Мысль о неверности Сильвии его ужасала. Он чувствовал, что не способен даже рассматривать такую возможность спокойно!
Сильвия стала над ним подшучивать.
— Разумеется! Все, как один, только и думают, как бы за мной приударить!
С лицом, искаженным страданием, он схватил ее за руки, потом порывисто обнял и прижал к себе.
— Не говорите так, Сильвия, мне больно это слышать! Я достаточно мучаюсь, и мне тяжело от ваших шуток…
Надувшись, Сильвия отстранилась от него.
— Не будьте таким ревнивым, Гарри! Вы, кажется, должны бы уже знать, что мне можно верить!
Он нахмурил брови.
— Я не могу… Я стараюсь, дорогая, но это трудно… Вы так часто бываете в ресторанах, ночных кабаре, у вас так много друзей, которых я не знаю.
— Гарри, ради Бога, будьте благоразумны! Я не могу оставаться здесь одна долгими днями и ночами в ожидании вашего посещения или звонка. Я так часто чувствую себя одинокой и заброшенной! Если бы не добрые друзья, я бы сошла с ума! Их немного, большинство из них женаты: это семейные пары или мои бывшие коллеги. Все — очень милые люди…
Он перебил ее, боясь окончательно рассердить.
— Естественно… я не прав, я это знаю… Но мысль о том, что кто-то другой смеет к вам прикоснуться…
— Нет никого другого, Гарри, дорогой! Если вы мне не верите теперь, то уже не поверите никогда.
Она подняла к нему лицо, и он забыл всю свою ревность и все свои подозрения, когда она поцеловала его горячо и страстно.
Он покинул коттедж Сильвии чуть позже полуночи и направился в Вест Энд, следуя тем же маршрутом, но в обратном порядке.
Он выпил стаканчик в своем клубе, вышел спустя полчаса через другую дверь, взял такси и велел отвезти себя домой на Лаундс-сквер.
Ригби, старый метрдотель, служащий у Рикаров больше сорока лет, вышел навстречу, волоча ноги, чтобы принять у него пальто и шляпу.
Рикар посмотрел на лицо старика, худое, с обтянутыми скулами, с выцветшими, но еще живыми глазами.
— Вам не следовало меня ждать, Ригби.
— Мне не требуется много сна, сэр. Я предпочитаю знать, что все вернулись. Мистер Саймон звонил, он задерживается. Я понял так, что он идет на какой-то прием.