Признание в убийстве - страница 4

Рикар улыбнулся и покачал головой.

— Этот парень жжет свечу с обоих концов, Ригби. До рассвета можете его не ждать. Принесите мне виски в туалетную комнату и идите отдыхать.

— Хорошо, сэр. Миссис Рикар ушла в свою спальню, как всегда рано.

Рикар стал подниматься по широкой лестнице в свою комнату на втором этаже.

В холле с мраморным полом, покрытым ковром, было почти темно. Лица на семейных портретах, которые украшали стены, казались живыми, благодаря отблескам света от лестничных светильников.

Когда Рикар проходил мимо спальни жены, она его окликнула. Было около часа ночи. Обычно, в это время она уже спала.

Сидя в постели, в розовой кофточке, накинутой поверх ночной сорочки, она держала перед собой книгу.

Когда он вошел, жена подняла на него глаза поверх очков в темной роговой оправе.

В молодости она была изумительно хороша, с белокурыми длинными волосами, густыми и шелковистыми, нежным цветом лица и огромными голубыми глазами. Она сохранила тонкие черты лица, мягкий голос, но тяжелая болезнь истощила ее силы, и она выглядела теперь старше своих лет.

Эмилия Рикар всегда чувствовала себя стесненно в присутствии мужа, не имея с ним других общих интересов, кроме воспитания детей, и совместная жизнь их не сблизила. Она по-своему любила его, но дети — двадцатипятилетний Саймон, окончивший Кембридж, и девятнадцатилетняя Сара, студентка Школы искусств, — были для нее главным в жизни.

Генри Рикар остановился в ногах кровати, с удивлением глядя на жену.

— Вы не можете заснуть, дорогая? — спросил он ласково.

Он почему-то заинтересовался, что она читает, но не мог издали разглядеть названия книги.

— Да, что-то не спится… — ответила она грустно. — Как вы провели вечер, Генри?

Он пожал плечами, полагая, что она позвала его так поздно не для того, чтобы задать этот банальный вопрос.

— Спасибо, хорошо… А что случилось? Вы чем-то озабочены?

Черты ее лица посуровели. Глядя на него, Эмилия спрашивала себя: «Есть ли смысл говорить с ним доверительно? Почему он не заходит больше поболтать со мной, как бывало раньше?»

Она ответила спокойно:

— Да. Вы должны вмешаться. Это насчет Сары. Я сегодня узнала, что она посещает одну дружескую компанию, вернее сказать, банду… в Челси.

Рикар нетерпеливо отвернулся.

— Ладно, я с ней поговорю. У нас в ее возрасте тоже был трудный период. Она изменится…

— Некоторые из них употребляют наркотики… Мы этого не делали, когда были молодыми. Подруга Сары, Роза Гарбер, попала вчера вечером под машину и, когда ее положили в госпиталь со сломанной ногой, оказалось, что она вся, до мозга костей, пропитана наркотиками.

Рикар, который направился, было, к двери, остановился, сраженный этой новостью. Он никогда бы не подумал, что Сара способна пить спиртное или употреблять наркотики!

— Не тревожьтесь, Эмилия. Завтра утром я с ней поговорю!

— Вот и хорошо… Наш долг присматривать за ней, не так ли?

Рикар нагнулся, чтобы поднять закладку, которая упала на пол, потом выпрямился и поцеловал жену в щеку.

Они были женаты почти тридцать лет, и теперь между ними не было ничего, кроме совместных родительских обязанностей и привычки жить вместе. Однако, мысль о разводе никогда не приходила ему в голову…

— Засыпайте поскорее, Эмилия, иначе вы будете завтра утром усталой.

Она напомнила:

— Но сейчас уже утро!

И добавила:

— От вас так приятно пахнет, Генри!

Он смущенно улыбнулся, подумав об изумительных духах Сильвии.

— Вы находите? Это, скорее всего, запах одеколона, который я употребляю после бритья.

— Вне всякого сомнения, мой дорогой. Спокойной ночи!

После третьей порции виски Клив Хэлфорд почувствовал наконец приятное опьянение.

Бар-салон маленького спокойного кабаре «Роза и Корона», недалеко от Финчли-роад, был почти пуст, его завсегдатаи собирались здесь значительно позднее. Клив спрашивал себя, почему Сильвия назначила ему свидание в такое странное время — в шесть часов вечера. Но, нуждаясь в ее помощи, без единого пенса в кармане, он не мог себе позволить ей возразить.

Он посмотрел на часы и забеспокоился. Было почти семь. «Она, правда, никогда не отличалась особой пунктуальностью!» — подумал он.