Призракам не платят сверхурочные - страница 5

Сидеть под столом смысла никакого. Сунув револьвер обратно в кобуру и машинально сжав рюкзак с травой покрепче, я выбралась наружу. Руку карни проигнорировала, впрочем, как и красавчика со столика у стены. Южный акцент принадлежал ему. Как и “Вольт” с глушителем.

Плакали мои четыре с половиной сотни. Клиент оказался безнадежно мертв. Автоматная очередь буквально разворотила его грудную клетку. То еще зрелище. Впрочем, не более неаппетитное, чем прочие местные красоты, которые я имела счастье лицезреть за последние пять минут. Отрешенно подумала, что бумажник он в нагрудный карман положил. А значит, там салат из разорванных купюр. Эх, жалко, можно было бы “одолжить”, чтобы с Сэлом расплатиться. И Пэм теперь не вернется… Я перевела растерянный взгляд на мешок. И в самом деле — не вернется. Сложно без головы работать.

— Малышка, тебе не кажется, что стоит сказать старине Лейку спасибо? — Смазливый южанин решил, что молчание затягивается.

Я подняла взгляд на замершего в паре шагов карни, озадаченно гадая, с чего бы это вдруг карни звали Лейком — имя-то человеческое. Карни снова натянул свою шляпу до самого носа, пряча лицо в тени широких полей, когтистые руки скрестил на груди. Кровь он успел вытереть — непонятно когда и обо что. Даже в такой позе, со скромно опущенной головой, парень выглядел внушительно: немалый рост, даже для карни, плечи развернуты — не сказала бы, что он кланяться привык. Из-под шляпы не видно, но могу поспорить, что нахал ухмыляется.

— Але! Лейк — это я, — помахал рукой у меня перед носом красавчик. — И я тебя спас, прикончив стрелка.

Угу. В том, кто именно из этих двоих стрелка прикончил, я далеко не уверена. Из-под стола видно не было, но судя по звукам, принесший мне столь зловещий “привет” мужик был уже мертв, когда его настигла пуля южанина. Просто еще дышал.

Бармен с пианистом куда-то испарились, официант дрожал, пригнувшись за барной стойкой — его скрюченная фигура хорошо просматривалась в зеркале за полками со спиртным. Вдалеке взвыла полицейская сирена. А вот этого нам сейчас совершенно не нужно. Кто вызвал ищеек — сбежавшая обслуга или потревоженные стрельбой соседи — не важно, главное, что мне совершенно не улыбается еще и с этими ребятами разборки сегодня устраивать. Как и в любой другой день. Ладно бы, городские. С ними у меня договор о ненападении. И взаимовыгодном обмене уликами. А с местными проблем не оберешься. Вряд ли их удастся быстро уговорить сделать звонок шефу Вайату.

Я молча подхватила мешок с головой Пэм и направилась к выходу.

Стою. Озадаченно осматриваю то, что осталось от моей тачки. Пытаюсь сообразить, как это я грохот взрыва не услышала.

— Каэл.

— Что? — Поднимаю глаза.

Карни снова в нескольких шагах от меня. Точно та же поза: руки скрещены на груди, голова опущена, шляпа на глаза надвинута. За спиной — обитый кожей футляр с гитарой.

— Каэл звать, — повторяет терпеливо, будто ребенку.

Фыркаю. Эта информация — как раз то, что мне просто необходимо в данный момент. Без его бесценного имени никак не обойдусь.

— Малышка, тебя подвезти? — Вызывающе-красный “Дьюик” лихо тормозит между мной и карни, поднимая тучу пыли, южанин скалится радостной ухмылкой, небрежно положив руку на руль. Вой полицейской сирены уже близок.

Пожав плечами, сажусь на заднее сидение позади водителя, хлопает пассажирская дверца с противоположной стороны.

Мы успеваем свернуть за угол до того, как полицейская машина вырулит на нашу улицу.

— Руку. Убрал. Живо.

Раздраженно выдернув свою кисть из-под горячей твердой ладони карни, я сунула слегка подрагивающую конечность подмышку. Что еще за вольности?

Практически завалившись на заднее сидение Лейкового “Дьюика”, я на несколько мгновений дала волю рвущейся наружу истерике: вцепилась в обивку сидения до побелевших костяшек и даже не пыталась унять дрожь в руках. И тут велюр. Прямо обивочный материал года. И вот, стоило ослабить контроль, как здрасьте: этот карни надумал меня утешать. Как он вообще в машине оказался, и почему Лейк не возражает против его присутствия?

Лейк сосредоточенно крутил баранку. “Дьюик” мчался по трассе, вспарывая сгущающиеся сумерки. Машину едва заметно покачивало — ветер к ночи поднимается. До города почти час езды. При других обстоятельствах я принялась бы отговаривать от подобной поездки любого, кому дорога машина и деньги, которые придется выкинуть на ремонт движка. Хорошо, если только карбюратор пылью забьет, а могут и поршни полететь.