Призраки Востока - страница 13

Жители деревни слушали Мусо с удивлением и переглядывались между собой. После долгой паузы сын старосты осторожно ответил:

– Почтенный господин! На той горе нет никакого андзицу. Уже многие поколения ни один монах не селился у нас в окрестностях.

«Ах, вот оно что! – подумал Мусо. – Они решили, что какой-то демон обманул меня». Однако он не показал виду, расспросил добрых хозяев о дороге и распрощался с ними. Только пошел не к дороге, а решил снова подняться на гору к той хижине, где был накануне, и убедиться, насколько верны его предположения. Надо сказать, что андзицу он нашел сразу, хижина оказалась на месте, равно как и ее престарелый обитатель. На этот раз отшельник пригласил Мусо войти и долго смиренно кланялся ему, восклицая: «Ах, как мне стыдно! Мне очень стыдно!».

– Вам совершенно нечего стыдиться, – попытался успокоить хозяина Мусо. – Вы же показали мне дорогу в деревню, и там меня прекрасно приняли. Так что я благодарен вам за помощь.

– Ах, я никому не могу предложить ночлег в своей хижине, – посетовал отшельник. – Но я вовсе не этого стыжусь. Мне стыдно, что ты видел меня этой ночью в моем истинном облике. Ведь это я сожрал труп старосты и подношения у тебя на глазах. Знай же, почтенный монах, что я – дзикининки21, пожиратель человечины. Я молю тебя набраться терпения и выслушать мою исповедь. Я обязательно должен повиниться перед тобой. Узнай мою тайну, узнай, почему я пал так низко.

Много-много лет назад я был монахом и жил в уединенной отшельнической келье. Вокруг на много лиг не было больше ни одного монаха, и жителям горных деревень приходилось нести своих умерших ко мне, иногда очень издалека. Больше ведь некому было отслужить заупокойную службу. Конечно, я служил и не отступал от ритуала, да только думал при этом лишь о еде и одежде, которую мне приносили. Корысть ела меня поедом, и потому в перерождении я тут же стал дзикининки. С тех пор моей обязанностью стало поедание трупов тех, кто умирал в этой провинции. Каждого из них я должен был сожрать, как сожрал вчера старосту у тебя на глазах. Вот, я рассказал тебе свою историю, и теперь прошу: отслужи для меня сэгаки22, помоги своими благочестивыми молитвами избавить меня от постылой жизни в этом ужасном облике!

Стоило отшельнику произнести эти слова, как в тот же миг исчезла и старая хижина, и он сам. Мусо Кокуси обнаружил себя стоящим на коленях в высокой траве на вершине горы, рядом с древним, поросшим мхом надгробием в форме гориниси23, какие обычно ставят на могилах монахов.

На дороге Акасака, ведущей в Токио, есть откос с названием Кии но куни дзака, что означает Склон провинции Кии. Я не знаю, почему его так назвали. По одну сторону от дороги можно увидеть глубокий старинный ров с высокими, поросшими травой берегами, которые поднимаются к границе садов. По другую сторону дороги тянутся стены императорского дворца. В то время, о котором идет речь, уличных фонарей здесь не было, и окрестности сразу после наступления темноты словно вымирали. Припозднившиеся пешеходы обходили это место десятой дорогой, лишь бы не подниматься по склону откоса после захода солнца. А причиной тому была мудзина24, частенько появлявшаяся здесь.

Последним видел мудзину старый лавочник из квартала Кубаси. Он умер лет тридцать назад. Так вот, он рассказывал, как однажды ночью он спешил, поднимаясь по склону Кии но куни дзака, и вдруг, на краю откоса увидел женщину. Она сидела на траве и горько плакала. Почему-то лавочник подумал: уж не хочет ли она утопиться? Женщина была изящной, очень прилично одетой, с такой прической, какие носят девушки из хороших семей. Естественно, лавочник остановился и решил спросить, не может ли он чем-то помочь бежняжке?

– О-дзётю!25 – воскликнул он, подходя ближе. – О-дзётю, не плачь! Скажи, что стряслось? Может, я сумею помочь тебе? (Он был добрый человек и действительно хотел ей помочь.)

Но девушка продолжала рыдать, заслоняя лицо широким рукавом.

– О-дзётю, – снова, как можно мягче, обратился он к ней, – пожалуйста, ну послушай меня! Знаешь, молодым девушкам не стоит сидеть здесь в такой час. Не плачь! Ты только скажи, чем тебе помочь, и я постараюсь справиться с твоей бедой.